Название: Правила Автор: Skinner // psiten Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/4625423/1/The_Rules_Saga Разрешение на перевод: получено Переводчик: [Sai] Бета: Kenmei Фэндом: Принц Тенниса Рейтинг: PG-13 Жанр: Юмор/Романс Саммари: Роял. "Когда у Aтобе появляются странные идеи, Ошитари старается не вникать в их суть. Но новый план его капитана - встерчаться с Эчизеном из Сейгаку( хочет он этого или нет), и Ошитари понимает, что не сможет остаться в стороне." Дисклеймер: Все принадлежит Кономи, кроме идеи фика и перевода, которые принадлежат нам с автором.
Глава №1. Правила. Это был интересный день для Ошитари Юши. И не только из-за матчей против американцев. Были причины, по которым игроки предпочитали стоять с парнями из своих школ, и одной из этих причин был тот факт, что так ты не услышишь комментарии соперников о членах своей команды. Он вынужден был согласиться с тем, как Эчизен описал его капитана; характеристика «эта чертова дива» в большинстве случаев хорошо подходила Атобе, особенно когда он был на корте. Однако Ошитари совсем не обязательно было слышать, как Фуджи Щюске дразнил паренька: «Но он симпатичный…» «И знает об этом» - ответил Эчизен. Конечно же, это было правдой. Но это не означало, что он хотел слышать об этом от Сейгаку. Ошитари все еще обдумывал это, когда Атобе вернулся, вытирая волосы полотенцем, с этой ухмылкой, постоянно бывшей у него на лице. Искушение было слишком велико. - По всей видимости, - начал Ошитари, наблюдая за тем, как уходит первоклассник из Сейгаку. - Эчизен Рема считает тебя привлекательным. Он ожидал смеха, какого-нибудь дружеского комментария о том, как это нелепо. Но он никак не предполагал, что Атобе остановится, моргнет и спросит: - Правда? Ошитари не веряще приподнял одну бровь, наблюдая за тем, как его капитан, делая все возможное, лишь бы остаться незамеченным, отошел где-то на полметра и повернул голову на девяносто градусов, чтобы лучше видеть Эчизена, стоящего у автомата с газировкой. Атобе был искусен во многом, но только не в умении оставаться незамеченным. - Эй, Атобе. Ты что, серьезно разглядываешь задницу двенадцатилетнего пацана? - Сдерживание скептического тона требовало слишком много сил, да и не стоило того. - …Нет. Ошитари закатил глаза и повернулся, чтобы уйти, махая рукой. - Ладно. Я ухожу туда, где живут не педофилы, если ты когда-нибудь захочешь меня навестить. Атобе показал на него пальцем, не отрывая взгляда от мальчишки, пьющего Понту. - Эфебофил, - сказал он решительно. - Извращенец, - парировал Ошитари. - И, нет, это вообще-то не эфебофилия. Наконец, капитан развернулся. Хотя, если брать во внимание его широкую улыбку, то добром это кончиться не могло. - Ты прав. Ведь мне всего четырнадцать. Я лишь на два года его старше. - Атобе… - он замолк, чуть не поежившись. - Атобе, я хочу, чтобы ты поделил свой возраст на два. - … семь, - ответил тот с озадаченным выражением лица. Ошитари скрестил руки на груди и одарил его строгим взглядом. Для него было редкостью играть роль голоса разума или благородства, но Ошитари отлично знал, что Атобе был склонен доходить в своих причудах до нелепых пределов, если оставить его одного. - А теперь прибавь к этому числу семь. - …четырнадцать. - Атобе пожал плечами, его замешательство росло. - Я не уверен, что понимаю, к чему ты клонишь. - Четырнадцать… - Ошитари говорил медленно, чтобы Атобе понял. - Это самый юный возраст человека, с которым ты можешь встречаться, не называясь при этом извращенцем. Так что забудь, он слишком молод для тебя. Он оставил своего друга, чтобы тот все обдумал, а сам взял ракетку и стал ждать объявления следующего раунда. Теоретически, до объявления имен, никто из них не знал, когда он будет играть… В отличие от остальной команды (как очевидно) Ошитари просмотрел составы команд и все просчитал… он будет следующим, возможно в паре с Кикумару из Сейгаку. Остальные были одиночными игроками. Гакуто будет недоволен.
***
- Так ты говоришь, - начал Атобе, застав его врасплох на выходе из душа. - Что мне всего лишь нужно подождать три года. Ошитари моргнул. Была какая-то причина, по которой это не могло подождать, пока он не найдет одежду? - Что прости? - Эчизен. Ему сейчас двенадцать, но когда мне будет семнадцать, ему будет пятнадцать… и семнадцать поделить на два и плюс семь равняется пятнадцать с половиной, а половина не считается… Атобе остановился, с пренебрежением посмотрев на шок на лице Ошитари. - Я все правильно рассчитал. Когда ему пятнадцать, то никаких проблем нет. - Пятнадцать с половиной. - Нет такого возраста! Бросив сердитый взгляд на своего капитана, он пошел к своему шкафчику, решив больше об этом не думать. - Я не собираюсь с тобой спорить, Атобе. Я тебя знаю, и ты не будешь придерживаться этого недоделанного плана - встречаться с Эчизеном через три года. - Хочешь поспорить? - Ошитари медленно повернулся, чтобы посмотреть на стоящего в углу уверенного в себе Атобе, который все больше бесил его. Это не могло быть темой для споров. Даже если бы Ошитари относился к типу людей, которые любят делать ставки, а он таковым не был (хотя иногда он записывал их за умеренную плату), он определенно не собирается заключать пари, которое касается Эчизена Ремы и его желания встречаться с Атобе Кейго. Картина это была… ну хорошо, она не была настолько нелепой, как он ожидал… но все равно. - Нет. Как и ожидалось. Атобе не его не слушал. - Если Эчизен Рёма согласится быть моей второй половинкой через три года, ты сбреешь свои волосы. А я сделаю что-нибудь унизительное, если он не будет моим к своему шестнадцатому дню рождения. -А как насчет того, что если он согласится с тобой встречаться, то я буду издеваться над тобой всего месяц, а не всю твою жизнь? - парировал он. Когда Атобе так улыбался, Ошитари знал, что стоит ожидать неприятностей. Еще больше, чем обычно. - Решено,- сказал он и пошел к двери. Ошитари выпрямился и надел очки… они не помогали ему видеть лучше, но это действие всегда производило впечатление на… на Гакуто. Почти всем остальным было практически все равно. - Ты серьезно? - Казалось, Атобе не услышал, но тот был в середине драматического выхода, так что даже если он и слышал, то Ошитари сомневался, что его капитан позволил бы этому повлиять на ситуацию. - Кто-то сильно сбит с толку…- пробормотал он про себя, надеясь, что человеком, который первым опомнится, будет Атобе. Хотя, это не представляется возможным. Может ему следует предупредить Эчизена… но этот пацан не будет его даже слушать. Этим они были похожи.
Глава №2. Вмешательство. Ошитари должен был догадаться, что скоро что-то произойдет, когда он услышал, как Атобэ говорил персоналу, чтобы они отменили его билеты на самолет и резервацию в отеле… Казалось, что он планировал отпраздновать Новый Год в Нью-Йорке, но эти планы в последний момент были отменены. Потом поползли слухи… по большей части от Кикумару, позвонившему всем из своего контактного листа… о том, что Эчизен Рема решил отдохнуть от профессионального спорта и закончить школу. Сейгаку. Он вернется в среднюю школу во время каникул и весной пойдет в старшую школу вместе со своим старым классом, и идиотская улыбка не сходила с лица капитана теннисного клуба Хетея несколько недель. Этот факт что-то ему напоминал, но Ошитари понадобилось целых три дня, чтобы связать все воедино и вспомнить тот разговор, который он так старался забыть. Но как только он вспомнил, то все обрело смысл…. Наверное, в первый и последний раз, когда дело касалось Атобэ. И Ошитари потребовалось много сил, чтобы перестать смеяться, после того как он, сложив два и два, получил пять, как всегда и делал Атобэ. Он на самом деле хотел попробовать, и он вправду ждал все это время. Как только Эчизену исполнится 15, он станет объектом всецелого внимания Атобе, хочет он того или нет. И, подумал Ошитари, собрав остальных членов команды на трибуне, стоящей лицом к сцене спортивного зала, что Атобэ определенно времени не терял. Он никогда бы не подумал, что парень все эти годы будет помнить о дурацком пари, заключенном, когда им было 14, не говоря уже о том, что Атобэ будет следить за жизнью Эчизена и строить планы, изменяя их в последнюю минуту согласно прихотям пацана. Но ведь это же был Атобэ. Весь клуб, начиная от постоянных членов команды и запасных до новичков, которые еле держали в руках мячи без того, чтобы уронить их, собрался, чтобы услышать указания своего бесстрашного и по большому счету бесчувственного лидера. За окном дули холодные, зимние ветра, но они все были согреты нескончаемым запасом энтузиазма своего капитана, который сопровождался обычными фанфарами, обеспечиваемыми школьным оркестром. - Приветственная вечеринка, по счастливому стечению обстоятельств, будет идеально приурочена к 15-летию Эчизена, - завершил свою речь Атобэ. - Вы должны собраться у меня дома 24 декабря не позднее 5 часов вечера. У каждого было приглашение, с выгравированной надписью «Приглашение на вечеринку по случаю возвращения домой и Дня Рождения Эчизена Ремы» и такими деталями, как дата, место и развлечения. Учитывая, что Эчизен родился и жил большую часть своей жизни в Штатах, Ошитари мог бы поспорить со словом «Дом» в приглашении, но в этом не было смысла. И, конечно, там не было «пожалуйста, ответьте заранее», чтобы оповестить Атобе сможешь или захочешь ли ты прийти. Это доказывало, что ты не пропустишь вечеринку Атобэ, и не только потому, что он так сказал. Что не означало, что он выбрал максимально удобное время. Шишидо поднял руку, и принял взгляд в его сторону за разрешение говорить. - Атобэ. Это канун Рождества. - Он взглянул в сторону Оотори, где новоиспеченный ученик старшей школы закусывал губу. Да, они несомненно выглядели как, парочка влюбленных решивших провести вечер вместе в интимной обстановке. - Ты издеваешься? - Убедись, чтобы парни из Сейгаку получили приглашения, - ответил Атобэ, спустившись с лестницы и вручая Шишидо пачку подписанных рукой конвертов. - Почетный гость сказал, что ему не нужны подарки, но я уверен, что он не примет ваше желание, обменяться подарками с кем-то для вас важным, как не уважение. Шишидо снял кепку и провел рукой по волосам, а Оотори густо покраснел. «Господи, как я рад, что Гакуто не романтик…» подумал Ошитари, качая головой. Это делало жизнь намного проще. Его планы на Канун Рождества остались практически без изменений. В это время капитан подошел к тому месту на трибунах, где дремал Джиро, используя приглашение вместо подушки. - Джиро! - крикнул он, и похрапывания прекратились, в то время, как член его команды приоткрыл глаза. В руке, которую он поднял, чтобы заслонить глаза от света, вскоре появилась пачка конвертов, и Джиро начал с недоумением их разглядывать, как будто он не знал, что это Атобэ вложил их ему в руку. - Маруи? - прочитал на конверте спящий красавец, его голос звучал неожиданно бодро. - Отнеси их в Риккай Дай и распространи, - проинструктировал Атобэ, прежде чем повернуться к следующему теннисисту Джиро почесал голову. –Что это? - спросил он, но так как капитан уже переключил свое внимание на другого игрока, чтобы дать ему приглашения и инструкции, Джиро ответил Гакуто. Ошитари отметил в памяти, что ему нужно напомнить своему партнеру отнести пачку приглашений, которую он отложил и про которую, скорее всего, уже забыл, в Ямабуки, потому что вечеринка обещает быть жаркой. Никто не должен остаться в стороне. Отовсюду Ошитари слышал перешептывания, обсуждающие тайные побуждения Атобэ, или списывая все происходящее, как очередной напыщенный каприз капитана. Оотори считал, что это необычайно милый жест, который они должны поддержать всем сердцем (ну разумеется) и они просто могут справить Рождество на следующий день; Шишидо заявлял, что они должны оставить мальчишку в покое, потому что он, скорее всего, не хотел видеть всю чертову страну у себя на вечеринке, Кабаджи хранил молчание (скорее всего он пытался придумать, как найти тех теннисистов, у средней школы которых нет старшей школы), Таки просто размышлял, почему именно он должен идти в школу Святого Рудольфа, и Хиеши очень громко объявлял, что планирует остаться дома и читать книгу. По его мнению, Хига Чу могла идти к черту. Как и Эчизен с Атобэ. Сам капитан пока никому не ответил прямо. Когда, наконец, подошла очередь Ошитари, он, увидев на конвертах имена учеников Шитенходжи, перебил Атобэ до того, как тот сказал, куда их доставить. - Эй, Атобэ. - Капитан приподнял одну бровь и остановился, уперев руки в бедра. Ошитари поправил очки, выжидая наиудобнейший момент, прежде чем продолжить. Вскоре клуб заметил, что Атобэ прервался и, наконец-то, устремил все свое внимание на одного человека. Теперь молчал не только Атобэ, но и весь клуб. Они не знали, что только два человека в этой комнате понимали, что именно скрывается за всем этим. - Атобэ. А что если он гетеросексуален? Было очевидно, что эта идея даже не приходила ему в голову. На лице его друга было полное недоумение, которое он видел очень редко. Ну, до сегодняшнего дня. Тот же уровень недоумения медленно проявлялся на лицах остальных, в то время как они переводили взгляд с пачек с приглашениями на двух друзей. Только Джиро ничего не слышал, все еще изучая приглашение, отходя дальше от ассамблеи. Их замешательство было легко объяснимо, ведь Ошитари понимал, что для непосвященного его вопрос был не по теме. Но у Атобэ, не было такого оправдания; парень никогда не проявлял интереса к кому-либо, не важно, к парню или девушке, и не было никакого повода быть уверенным в его вкусах. И, тем не менее, Атобэ стоял и изучал Ошитари с таким видом, словно тот вдруг заговорил по-французски или что-то подобное, а не служил голосом разума. Затем Атобэ запрокинул голову и начал хохотать, как полоумный. Даже Джиро остановился и повернулся на шум. По-видимому, идея о гетеросексуальном теннисисте была услышана, обдумана и найдена крайне смешной. Ответ был менее, чем обнадеживающим. И совсем не забавным. Сенгоку был натуралом. У того пацана, Момоширо, была девушка. Черт, после того как Саэки перешел в старую школу Сейгаку, он перевствечался со всеми девушками Фанклуба Теннисной Команды от лица своих гомосексуальных или несвободных товарищей по команде. С каждой чертовой девушкой. Но, похлопав Ошитари по плечу, Атобе развернулся и пошел обратно к толпе, его смех все еще звучал, отражаясь от балок спортзала. Выражение замешательства на лицах членов клуба медленно сменилось страхом. - Чушь собачья, - Ошитари услышал, как пробормотал Шишидо, по-новому взглянув на приглашение в руке. - С каких это пор у него романтические чувства к Эчизену? - Ну... Они оба как избалованные дети, - громко ответил Гакуто, закатив глаза и повернувшись, чтобы сесть на сцену. Он осуждающе посмотрел на Ошитари, как будто говоря «Ты скрывал от меня это, Юши?» Он разберется с обвинением позже. Это было не столько секретом, сколько чем-то, о чем не упоминалось вновь, ни в одном из их разговоров за последние два с половиной года. Черт, да если бы он знал, что Атобэ последует плану, то рассказал бы всем. И неоднократно. Во всяком случае, Атобэ может положиться хотя бы на то, что все постоянные члены команды придут посмотреть шоу. Драматически развернувшись и снова потянувшись к микрофону, их капитан поднял оставшееся при нем приглашение в воздух. - Приготовьтесь трепетать от искренности моего гостеприимства. Свободны! Толпа убывала, оставляя Атобэ в позе глубоких размышлений на поднятой платформе. Ошитари пошел в обратную волне людей сторону, к лунатику, потому что специально или нет, доля ответственности все равно лежала на нем. Главным образом все происходящее было результатом того, что Атобэ просто был самим собой, но это все равно было отчасти его виной. - Атобэ, - позвал он, пытаясь привлечь внимание капитана. Спрашивать, в действительности ли он планировал сделать это, было, конечно же, бессмысленно. Было очевидно, что собирался. Было так же бесполезно спрашивать его мотив, потому что он никогда не даст вразумительного ответа, если вообще ответит. - Атобэ! - Почти все уже ушли, остались только они вдвоем на сцене, и Кабаджи рядом с ней. Обращения Ошитари остались без ответа, так как капитан был все еще погружен в свои раздумья. Однако твердое постукивание по плечу привлекло его внимание. - Да? - ответил Атобэ. Ошитари вздохнул и покачал головой. Ни разу он не видел, как этот человек отдавал должное практическим вопросам. - Серьезно, Атобэ. Ты хотя бы знаешь, гей ли этот пацан? Ему могут нравиться девушки. Такое ведь случается. - Он продолжил, не давая Атобэ времени, найти эту идею абсурдной. - Отшучиваться – не ответ. Если ты хочешь попробовать с ним встречаться, то ты должен хотя бы знать, правильного ли ты пола. - Ошитари, друг мой! - Внезапно с громким щелчком включились два прожектора, освещая место, где они стояли, Атобэ отступил и указал на потолок. - То, что интересует Эчизена Рему, не просто вопрос границы меду двумя полами. Отвести его сфокусированный взгляд от накала матча и заставить его осознать, что здесь… здесь есть верный компаньон, родственная душа… Это то, что ни один обычный мужчина не может сделать… то, что ни одна обычная женщина не может сделать… Это то, что только я, Атобэ Кейго, могу рассчитывать осуществить. На такое было тяжело найти ответ. Нет, он знал, с кем он связался, так что, взглянув назад, это не было необычной реакцией, но иногда Ошитари вдруг понимал, что он проснулся, не помня, насколько именно странным был его товарищи по команде. - И откуда ты это знаешь? - С усталым вздохом, Юши достал сотовый. - Я звоню Кикумару. К его облегчению, яркий и слишком накаленный свет прожектора исчез, замененный обычным освещением спортзала. Его осветительная команда была так же хорошо обучена, как и оркестр. Включив в телефоне громкоговоритель, он набрал номер игрока одной из пар Сейгаку и строго осмотрел на своего равнодушного, но такого снисходительного капитана. - Я-Хо, Кикумару слушает. - Кукумару-сан. Это Ошитари из Хетэя. Скажи мне, - он продолжил, не останавливаясь. - Эчизен гей или нет? Затем последовало мгновение тишины, которая прозвенела в спортзале Хетэя, в то время, как он держал трубку между собой и Атобэ. - …Что прости? - Эчизен гетеро- или гомосексуален? Это очень важно. - Зачем тебе? - Ученик Сейгаку спросил немного более подозрительным тоном, чем, по мнению Ошитари, должен был бы, даже если это он спрашивал об этом - Атобэ устраивает ему вечеринку, и я хотел заказать стриптизера, - ответил он. - На случай, если будет слишком скучно. Но я не знаю, какого пола просить. - А… Выражение лица Атобэ было наизабавнейшим: смесь ужаса и веселья. Он мог только представлять, как выглядит Кикумару. Все это имело очень маленькую вероятность разубедить Атобэ, даже если ответ был бы «натурал», но у ему еще нужно было придумать другой вариант. В крайнем случае, у него есть еще год, чтобы его найти. - Ты ведь понимаешь, что ему только исполняется пятнадцать? - спросил Кикумару. - Доставь мне удовольствие. - Ошитари видел, как Атобэ скрестил руки на груди, его уверенность непоколебима. - Кого он предпочтет: мужчину или женщину? - Гмм, О-чиби любит… теннис. - Широкая улыбка появилась на лице капитана от этих слов. Неприятное ощущение у него в желудке подсказывало Ошитари, что Кикумару не мог выбрать ответ хуже этого. - Мне… нужно идти. Увидимся. - Линия отключилась, и Ошитари остался без союзника, один на один с Атобе, который выглядит так, будто он уже выиграл. Вытянутый указательный палец Атобэ был в сантиметре от кончика носа Ошитари. - Это судьба, - заявил его капитан, затем развернулся и, позвав щелчком пальцев Кабаджи, ушел. Он смотрел вслед своему капитану, пока за ним не закрылась дверь, потом перевел взгляд на жалкий, предательский телефон в своей руке. «Или я проведу следующий год пытаясь убедить Атобэ не делать того, что он решил», подумал Ошитари, «или я могу просто расслабиться и наблюдать за тем, как он валяет дурака. Я хочу сказать, обеспокоят ли Эчизена ухаживания Атобэ? Заметит ли он их вообще? Волнует ли это меня вообще?» - Да пошли вы все, - вслух сказал Ошитари, ни к кому не обращаясь. У него были способы получше провести остаток своих лет, чем волноваться по пустякам.
Он только собрался отнести свою теннисную сумку в гостиную, когда раздался стук в дверь, практически в ту же секунду часы пробили 2 часа дня. Чертовки пунктуально для теннисной дивы. Но в то же время, парень не тянул и с просьбой о матче. Эчизен получил пару приглашений с тех пор, как вернулся в страну, но Атобэ был первым – опередил всех почти на 2 часа. Хотя его формулировка была довольно странной, вспоминал Рёма, идя к входной двери. «Если у тебя нет никаких планов на это воскресенье, - сказал он, как только они закончили резать торт на «праздничной вечеринке», - не мог бы ты оказать мне любезность и провести со мной день? Что случилось с "Хочешь пойти сыграть со мной?" Ведь это всего лишь теннис. Ни у кого больше с этим проблем не было. Как он и ожидал, за дверью стоял Атобэ. Он улыбался как идиот, но это не было чем-то новым. Единственной странной вещью был большой зеленый сверток с еще более огромным зеленым бантом. - Привет, - сказал Эчизен, отходя от двери. Ему осталось только покормить Карупина, и он будет готов идти играть в теннис. - Проходи внутрь. - Оставив Атобэ у двери (которую тот за собой и закрыл), Эчизен пошел на кухню. То, что Атобэ пришел один, без своей свиты, было непривычно. Даже если личный фан-клуб не преследовал его, обычно Кабаджи всегда был рядом, и Рема едва не спросил Атобэ как ему удалось от них отделаться. Он обладал какой-то странной харизмой, как когда-то давно, учась еще на первом курсе средней школы, ответил Эчизен Момо-сенпаю, удивлявшемуся вслух, как у такого заносчивого болвана, как Атобэ, мог быть такой огромный фан-клуб. Ну, по крайней мере, он хотел сказать "харизма". Но то слово, которое он выбрал, на самом деле означало "сексапильный". Фуджи-сенпай и Эйджи-сенпай смеялись над этой его маленькой ошибкой до самого его отъезда в Америку. Не его вина, что он почти все свое детство говорил на английском, а не на японском, и что его отец был придурком. По возвращению домой, Эчизен ударил его по голове за то, что тот был грязным извращенцем и научил его странным словам. Половицы скрипели под ногами Атобэ, когда тот ходил и осматривал его квартиру. Она состояла из двух комнат, обе размером в шесть матов татами - правда пол в кухне был покрыт линолеумом - но этого пространства было достаточно для него и Карупина. - Какая очаровательная квартира! - услышал он возглас своего гостя. Рема не уловил даже тени сарказма, хотя знал, что означали слова 'маленький' и 'скромный' для учеников Хётея. Нет, серьезно… кто бы мог подумать, что диванчики с покрывалами с леопардовым принтом обязательны в раздевалке? Он положил в миску кошачьей еды, стараясь не попасть коту на нос. Потом, почесав Карупина за ушком – но ему не удалось отвлечь того от его еды - Эчизен вышел из кухни, откидывая челку со лба и наблюдая за Атобэ, который стоял как истукан и осматривался. - Должен выказать свое восхищение тем, как быстро ты распаковался. Ведь ты в Японии всего несколько недель, не так ли? Подумать только, ты уже почти закончил… Эчизен пожал плечами. - Вещей было немного. Он так долго ездил с турнира на турнир только с тем, что могло уместиться в чемодан и его сумку, что привык иметь мало вещей. Правда ему пришлось купить футон и посуду. Эчизен присел рядом со своей теннисной сумкой, чтобы перепроверить, все ли он взял, и уже открывал наружный карман, когда он краем глаза заметил большую зеленую штуку, которую Атобэ подавал ему. Это выглядело как бревно, завернутое в тонкую обёрточную бумагу. С гигантским бантом. - Я принес тебе подарок, - объявил Атобэ. Эчизен встал и посмотрел своему гостю в глаза. Было неясно, зачем Атобэ подарил ему бревно, но было явно видно, что он был очень доволен этим своим поступком. - Зачем? - спросил он, беря в руки сверток. Пока Эчизен вертел его в руках, у него отпали все сомнения. Это на самом деле выглядело как бревно в оберточной бумаге. Но скорее всего это не было бревном ко дню рождения, или тогда бы Атобэ отдал его ему еще два дня назад и не важно, хотел бы Эчизен получить подарок или нет. - Это же традиция – поздравлять друзей с переездом на новое место жительства, разве нет? - Атобэ положил руки на бедра и приподнял одну бровь, принимая свое привычное выражение лица вместо недоуменного. - Тем более, что я терпеливо ждал этого дня почти три года. Это естественно отметить начало нашего, итак надолго отложенного, воссоединения. Эчизен поднял глаза от свертка и посмотрел на него, пытаясь понять, что он хотел этим всем сказать на самом деле. - Прими этот скромный дар в знак моего расположения и заботы в ожидании нашего блестящего совместного будущего. - А… спасибо, - ответил Эчизен, качая головой и переводя взгляд обратно на … бревноподобную штуку. Иногда Атобэ говорил довольно странные вещи. Как правило, было лучше не задавать лишних вопросов. Бант было легко снять, затем он принялся за бумагу. Оторвав край, он рассмотрел то, что было под ней, и в недоумении почесал шею. Кора. И легкий дубовый запах. Это на самом деле было бревно. Что еще могло по форме напоминать бревно, пахнуть как бревно, и быть покрыто корой, как бревно? Атобэ несомненно нашел нужным подарить ему 30-сантиметровый кусок дерева, в качестве "знака его расположения и заботы", что бы это не значило. Если бы его старик был здесь, он скорее всего пошутил бы на тем, что это бревно могло символизировать, но ведь Атобэ не был таким… грубым. Сумасшедшим - был, но не извращенным. И, несмотря на то, что он был довольно странным, у него обычно имелась причина, объясняющая его поступки. Просто Рема никак не мог найти очевидную причину, по которой бревно можно было использовать как подарок на новоселье… или как подарок по любому другому поводу, раз уж на то пошло. Если бы у него был камин, то понятно, но откуда взяться камину в маленькой квартирке? К тому же оно было довольно легким для куска дерева таких размеров. Он мог поднять его одной рукой, словно оно ничего не весило, значит, что оно пустое внутри. Не подходит для костра. Сорвав остатки бумаги и выкинув их в урну, он убедился в том, что под корой слой дерева был едва ли больше сантиметра в ширину. Итак, пустое полено. Повертев его в руках, он заметил что-то торчащее из него. В середине полена была дырка, не больше теннисного мячика, и игрушечная мышь в натуральную величину, наполовину торчала из нее. Эчизен моргнул и потянул за игрушку. Что-то удерживало ее на месте, мышь почти не двигалась. Как только он ее отпустил, она вернулась в первоначальное положение. Тихо рассмеявшись, он поднял бревно и посмотрел внутрь. И, разумеется, бревно было идеального размера для того, чтобы Карупин мог пролезть сквозь него, не застряв. Бревно оказалось игрушкой для кошек. Эчизен улыбнулся своему гостю, сказав "Спасибо" и рассмеявшись. Он должен был признать, что бревно было довольно классным. - Как ты узнал, что у меня есть кот? - спросил он. Он ведь не носил с собой фотографии и не показывал их всем все время. Оставив триумфальную позу, которую он принял, Атобэ подошел к Эчизену на шаг ближе, сказал: - Очень просто, - и протянул руку к плечу Эчизена. Двумя пальцами он взял что-то с воротника Ремы, и показал ему: несколько шерстинок прилипли к рубашке. - Кот, - констатировал очевидное его гость. - О, точно... - ответил Эчизен, стряхнув с плеча шерсть. Он не видел шерсти, но от нее никогда нельзя избавиться полностью. Весомая подсказка. Повернувшись к кухне, где все еще ел Карупин, он присел и начал царапать татами. Уши кота встали торчком, но от еды он не оторвался. - Эй, Карупин... - позвал Эчизен, опять царапая мат и катая полено по полу. Это привлекло внимание - кот посмотрел на бревно, затем подошел поближе. Наклонившись к бревну поближе, он толкнул руку Эчизена, пытаясь заставить его бросить игрушку. Когда тот наоборот поднял ее повыше, кот потянулся за ней, вставая на задние лапы, безуспешно пытаясь ее достать. Рема дразнил кота всего минуту, потом уронил бревно на пол, чтобы тот смог с ним поиграть. Карупин набросился на игрушку, перевернулся на спину, сжимая ее в лапах, и начал ее грызть, одновременно карябая ее когтями, как маньяк. Усевшись радом с ним, Эчизен засмеялся и почесал ему живот. Кот на секунду замер, посмотрев на него с любопытством, затем продолжил играть с бревном. - Хех,- рассмеялся он, затем повернулся к Атобэ с улыбкой на лице. - Я думаю, игрушка ему понравилась. - Ну, Пятнистые Гималайские коты известны своей любовью к активным играм, - тоном всезнайки ответил его гость, присаживаясь рядом. Эчизен взглянул на него. - Ты знаешь, какой породы мой кот? - Слишком много информации для просто шерстинки с его воротника. Атобэ фыркнул и протянул руку к Карупину, пытаясь привлечь его внимание. - Ну я тебя умоляю, - сказал он, полностью игнорируя вопрос и переключая все свое внимание на кота, который тоже с интересом его рассматривал. - Ты ведь Карупин, так? Очень рад - Меня зовут Атобэ Кейго. - Мрррау! - ответил кот, положив передние лапы на колени к Атобэ. - Я с нетерпением предвкушаю наше дальнейшее знакомство, - сказал Атобэ, почесав Карупина за ушком. - Я надеюсь, ты не будешь против, если я одолжу твоего хозяина на день. Забравшись на колени к Атобэ, Карупин толкал его в плечо, пока тот не подвинул руку, после чего кот устроился поудобнее и начал тыкать его в нос. Он вел себя с ним намного дружелюбнее, чем с другими, за исключением его самого и Кайдо-сенпая. - Что ты сделал? Вывалялся в кошачьей мяте? - спросил Эчизен, вставая, чтобы размять ноги. Атобэ засмеялся и подвинул руку, чтобы помочь Карупину устоять на задних лапах, пока он игрался с локоном его волос. - Разумеется нет. Он видимо так реагирует на мой природный шарм. Эчизен в изумлении покачал головой. Было слишком странно видеть, как именно Атобэ сидел у него на полу и играл с его котом. Подняв теннисную сумку, он подошел к двери, наблюдая за капитаном Хётея. Природный шарм. Ну-ну. Это все та же сверхъестественная харизма, вот и все. И не удивительно, что животным он тоже нравился. - Ну! - продолжил его гость, все еще наблюдая за котом, который решил, что ему надоело сидеть на одном месте, и оттащил игрушку в угол комнаты. - Я думаю, что мы с твоим компаньоном достигли взаимопонимания. - Атобэ повернулся и встал, улыбнувшись. - Это убеждает меня в том, что мы станем лучшими друзьями, так как мы будем довольно часто видеться. Итак...- Он подошел к двери, поднял свою сумку и надел обувь. - Ты готов к нашему свиданию? Несколько секунд Эчизен пристально рассматривал неожиданно полное надежды лицо своего гостя, выражение которого не было таким шутливым, каким оно, по его мнению, должно было быть, учитывая обстоятельства. Затем он, затянув шнурки на кроссовках, начал их завязывать. - Матчу, - твердо ответил он, не моргнув и глазом. Атобэ криво усмехнулся и повторил: - Свиданию. Поправив на плече ремень сумки, он встал и открыл дверь, в то же время наблюдая за студентом Хётея, ища знак того, что тот шутит. Потому что все это должно было быть шуткой. К сожалению, он выглядел так же, как и всегда. Эчизен пожал плечами и вышел за дверь, пробурчав себе под нос: - Вовсе нет. На что Атобэ ответил громким смехом. Он закрыл за ними дверь и последовал за другим игроком вниз по лестнице. - Нет нужды притворяться скромным, Эчизен, - заявил его гость, возможно слишком громко. - Несмотря на то, что твои чувства были хорошо спрятаны, но от меня тяжело держать что-либо в секрете. Я заглянул тебе в душу и просто возвращаю твои чувства. Он прошел мимо Атобэ, проигнорировав его многозначительные взгляды, и спустился по лестнице. Интуиция ему подсказывала, что длинный черный лимузин, припаркованный у обочины, был средством передвижения Атобэ. - Ну-ну, - бросил Эчизен, протянув руку в ручке двери. Но Атобэ уже открыл дверь. - Твоя скромность очаровывает и крайне благородно характеризует твое воспитание, но я уверяю тебя, она совершенно излишня. Он посмотрел поверх открытой двери на капитана команды Хётей. Существовала вероятность, что его гость упал и ушибся головой до того, как пришел к нему, но Атобэ не выглядел контуженным. Он просто был психом. Но Эчизен уже знал об этом. - Когда две судьбы переплетены так, как наши скоро сплетутся, - продолжал Кейго, - нет ничего непристойного в честном признании. Было очевидно, что парень считал, что у него есть причины, судя по которым Эчизен должен был что-то признать. Может быть, Атобэ добавил что-то не то в свой пунш на той вечеринке, потому что насколько он знал, не скрывал никаких особых чувств, любовного или иного характера. Он просто хотел сыграть в теннис. - Что? - Заметив полутриумфальную улыбку на лице Атобэ, он усмехнулся. - Мы ведь играем в теннис, не так ли? - Эчизен заметил тень недоумения на лице другого игрока, перед тем, как он сел в машину и дверь за ним закрылась. Он надеялся, что они не будут говорить про судьбу весь день… но, во всяком случае, Атобэ пришел с бревном, а не цветами.
~\\~
Эчизен лежал на полу в закрытом корте, куда его привез Атобе, прикрыв глаза, а на губах играла едва заметная улыбка. Такой матч, где борьба продолжалась до последнего тай-брейка, был одновременно изматывающим и воодушевляющим, после него не оставалось никаких чувств, кроме полубессознательного экстаза, никакой памяти о том, выиграл ты или проиграл, и никакого желания проверить. Атобэ был хорошим противником, что бы он еще о себе не говорил. - Надеюсь, тебе этого не достаточно, - услышал он голос Атобэ. Он приоткрыл один глаз, только чтобы увидеть как теннисная дива, собственной персоной стояла над ним, уперев руки в бока, и смотрела на него. Легкая усмешка на лице Эчизена переросла в полноценную улыбку. - Конечно, нет, - ответил он. Молодой человек открыл глаза, медленно сел и потянулся. - А что? Ты хочешь еще? Атобэ рассмеялся. После матча он смеялся по-другому, не так как в любое другое время – более естественно, менее вменяемо. Может для него еще не все потеряно. - Эчизен, больше никто на всей Земле не сможет и мечтать составить мне пару... очко за очко, отразить атаку и нанести ответный удар, в такой же манере как ты. Наверное, это должно было быть комплиментом. Он все еще не переставал говорить про свидания и ухаживания, и видимо не планировал прекращать. В недолгой тишине заметив недоверие на лице Эчизена, Атобэ приподнял бровь, протянул руку и помог ему подняться на ноги. - На следующей неделе в то же время? - Согласен. Матч это матч, а хорошая игра стоила того, чтобы выслушивать бред Атобэ. Подняв ракетку и сумку, он оглядел комнату в поисках торгового автомата. Его не могло там не быть. - Хочу пить... - пробормотал он себе под нос, заметив один, стоящий у дверей в раздевалку. - Что ж, - начал Атобэ, идя рядом. - Я могу организовать нам напитки по пути на ужин. Не хочешь сока? Или может быть кофе? Эчизен просто проигнорировал его, выуживая из кармана 120 йен, чтобы скормить их автомату с содовой. - Что это такое ты делаешь? - прервав свою речь, спросил Атобэ, на его лице отразилась смесь недоумения и обиды. Студент Сейгаку ткнул пальцем в фиолетовую банку, которая всегда стояла первой в любом автомате. - Понта, - просто сказал Эчизен, протянув руку в щели для мелочи. Атобэ оттолкнул его руку и сам заплатил за напиток. - Честное слово... - пробормотал он, доставая бутылку и отдавая ее пацану. - У меня есть деньги... - заверил его Эчизен. - И ты их сохранишь, - ответил Атобэ, скрестив руки на груди и приподняв одну бровь. - Ведь мы на свидании. - Но это не свидание. - Пожав плечами, Эчизен открыл бутылку с газировкой и сделал большой глоток, краем глаза следя за тем, как Атобэ продолжал строить ему глазки. Даже когда он опустил бутылку и повернулся к нему, капитан Хётэя все еще продолжал ухмыляться. - Ты ведь знаешь, что я не девушка, так? - Естественно, - приподняв бровь, ответил Атобэ, и закрыл тему, начав идти в сторону раздевалок. - Просто проверяю. - Итак, ужин... - продолжил разговор Атобэ, удерживая дверь раздевалки открытой. Эчизен кивнул в знак благодарности и зашел в комнату, продолжая пить Понту и слушать диву. - Как ты относишься к тайской кухне, м? Я знаю замечательное маленькое бистро в Хон Каене .. Я полагаю, мы там пообедаем и затем возможно погуляем... - Атобэ заметил, как Эчизен вдруг остановился и задумался, сощурив глаза. - ... что такое? В чем дело? - Хон Каен. Это ведь в Тайланде, не так ли? Обычно уверенное выражение лица его противника стало совершенно озадаченным. - Ну, а куда еще можно пойти за Тайской кухней? Он не расхохотался во весь голос, но не смог сдержать смешка, особенно когда офигевший Тачибана выглянул из-за соседнего ряда шкафчиков… наверное он был следующим в очереди на корты, заодно получил бесплатную дозу абсурда. Атобэ стоял к нему спиной … скорее всего он даже не знал, что Тачибана был там, но смех Эчизена все больше сбивал их с толку. - Ну да, - ответил Рема и подошел к своему шкафчику. - Тогда ничего не выйдет. Я не взял свой паспорт. - Не волнуйся. У меня договоренность со всеми местными властями. Любой, кто летит в моем личном самолете, не проходит через таможню. - Нет, - ответил Эчизен. Он вытащил полотенце из шкафчика и повернулся к Атобэ, который выглядел так, будто мальчик сейчас сказал что-то на суахили. - Думаю, что просто пойду домой – я устал. Но все равно спасибо. Его соперник моргнул: - О. Ну, разумеется, я смогу отвезти тебя домой. - Атобэ выглядел глубоко задумавшимся, когда они раздевались и затем шли в душевую. Перед тем, как зайти в душ Эчизен посмотрел на свое полотенце, затем на парня, который приставал к нему весь день и первым нарушил тишину. - Эй, эм... Атобэ приподнял одну бровь, как бы приглашая Эчизена продолжить. - Не мог бы развернуться в ту сторону? - спросил он, показывая рукой на противоположную от него стену. - Я не считаю себя парнем такого рода. На этот раз приподнял обе брови. И, согласно просьбе, повернулся к стене. - И пусть никто не говорит, что я не джентльмен, - сказал он и замолк, размышляя, перед тем как, наконец, продолжить. - Тогда я забронирую нам столик на следующей неделе? Эчизен мысленно засмеялся, увидев, как Тачибана идет к выходу на корт, держа руку рядом с глазами, чтобы ненароком не увидеть их с Атобэ. Наверное, он уже жалел, что не пошел в другое место. - Хорошо, я не против, - ответил он, наблюдая, как на лице Тачибаны застыло выражение шока. - Почему бы и нет. - Замечательно! Тогда это свидание. - Услышав заявление Атобэ, бывший серебряный игрок Кюсю пулей вылетел из раздевалки. Каким-то чудом Эчизен умудрился не рассмеяться и ответить на решительный тон своего оппонента лишь фырканьем. - Нет, не свидание. Он ни за что не позволит Атобэ выиграть этот спор.
Автор: Dawn Ruichen Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/4036375/1/Cold Название: "Холод" Разрешение на перевод: получено Переводчик: [Sai] Бета: Kenmei Рейтинг: Т Жанр: Трагедия/Ангст Саммари: НиоКири. Нио был холодом. Предупреждени: смерть персонажа. Недалекое будущее Дисклеймер: Все принадлежит Кономи. Кроме идеи фика. Примечания автора: Одна идея вылилась в короткий фик, который мне очень нравится.
читать дальшеНио был холодом. Льдом, замораживающей болью; он мыслил со всей ясностью, присущей кристальному стеклу, похожей на отполированный бриллиант, такой же твердой и ясной.
Нио сам решил стать таким; ведь раньше он не был настолько хладнокровным, жестоким, …безразличным.
А когда-то у него было теплое сердце, невинность и вера в то, что, в конце концов, все будет хорошо. Даже когда пьяный отец избивал его, ушла мать, и он сбежал, чтобы жить у лучшего друга… Когда он начал красить волосы и резать руки, когда все начали называть его буйным, опасным, даже тогда, даже тогда, он продолжал бессознательно, с детской непосредственностью верить в мир.
Но эти дни давно прошли, остались лишь его воспоминания – о страсти и стремлении, о смехе и слезах, о победах и поражениях.
Много времени утекло с тех пор, он больше не умел ни плакать, ни смеяться.
Кроме как в своих кошмарах, где тихий испуганный голос спрашивает его: «Со мной все будет в порядке, Нио-сэнпай?»
И всякий раз, каждый долбанный раз, когда звучит этот вопрос, он слышит свой собственный надтреснутый и хриплый голос, отвечающий: «Понятия не имею. Но я знаю тебя. Ты будешь в порядке. Не волнуйся, крысеныш»
И он увидит как на слишком бледном и исхудалом лице появится слабая улыбка, и, беспомощный, Нио будет наблюдать, как его собственная рука протянется и нежно потреплет по волосам молодого человека, нет, мальчика, и почувствует, как мягкие кудри будут щекотать его ладонь.
Потом, когда он увидит эту доверчивую улыбку на вымученном лице, то сам усмехнется, как обычно уверенный и высокомерный.
Затем, когда Акая устало закроет глаза, тени от длинных ресниц упадут на постоянные круги под глазами, он проснется, с застрявшем в горле комом и невыплаканными слезами в глазах.
И каждый раз, каждый раз, Нио вспомнит ту маленькую слабую улыбку, такую доверчивую, такую… невинную, еле сдержит рыдания, и позволит себе думать о мальчике, который боролся, чтобы вырасти, выжить… И который умер так рано.
Но позже он заставит себя выкинуть это из головы и забыть про все до нового кошмара.