Песенный челлендж

[potfiction]

Уже шестое число, и фик жжет мне руки

Автор: Eswet
Название: Песня о доме
Категория: джен
Рейтинг: G
Предупреждение: далекий постканон
Дисклеймер: мой только сюжет, да и тот наверняка где-то стянула.


Случайно встретиться с кем-то в аэропорту Атланты – один шанс на миллиард, настолько это громадный комплекс. Собственно, негромко окликая человека, показавшегося ему знакомым, Тезука ни секунды не сомневался, что обознался. Наверняка обознался, и стоило промолчать, но вырвалось как-то само собой:
- Инуи, ты?...
Но долговязый обладатель смешной стрижки рывком обернулся:
- Тезука?! – и почти без паузы дернул за рукав своего спутника: - Ренджи, стой!
Тезука вздрогнул. Нет, он мог бы узнать и Янаги, он не раз видел их обоих по телевизору в последнее время – а как же, звездная пара, победители всех мыслимых чемпионатов, где только играются парные матчи, обладатели олимпийского золота, гордость Японии. Но все-таки на экране... не то. Живой человек отличается от того, как его запечатлевает камера.
- Тезука-кун, - Янаги обозначил поклон, скупо улыбнулся и вопросительно глянул на Инуи.
- Тезука, ты в Мюнхен?
Желание рассмеяться защекотало горло.
- Инуи, как ты догадался? Отсюда сегодня как минимум четыре рейса в Германию...
- Данные – это все, - тот же тон, те же жесты. Как будто не прошло десяти лет с их последней встречи. – У тебя больше часа до регистрации.
- Час и семнадцать минут, - уточнил Янаги.
На табло расписания они оба при этом не смотрели.
- Пожалуй, мне тоже хватит данных: вы ведь летите в Нью-Йорк?
US Open начинался послезавтра.
- Через пятьдесят четыре минуты. Надеюсь, у тебя нет планов, как провести это время?
Тоненькая сеточка неловкости ощущалась почти физически. Давно, они слишком давно не виделись.
- У меня только что появился план, - сказал Тезука с максимально серьезным видом. – Собираюсь утащить вас в кафе и расспросить, как дела дома. Если нет возражений, конечно.
«Если у Янаги нет возражений», на самом деле, потому что Тезука был уверен, что у Инуи их нет. Раз уж он первым делом заявил про данные.

Приличного чая в американском аэропорту не было и быть не могло, так что на столе стояло три стакана сока.
- Ты все еще увлекаешься своей алхимией?
- Мало времени. Перелеты, знаешь... Впрочем, кое-что еще удается. По мелочи.
- Садахару скромничает, - Янаги сел как бы чуть-чуть в стороне, словно давая понять, что не мешает разговору старых друзей; но третьим лишним он не казался, и выключенным из разговора тоже, и еще они с Инуи иногда обменивались короткими взглядами... такими, что Тезуке невольно приходила в голову всякая ерунда про беспроводную связь. Передача данных по радио и прочее подобное. – Его «по мелочи» включает три патента и линию по производству энергетических напитков. Впрочем, наверное, если бы не теннис – было бы намного больше.
Тезука и без того редко употреблял «батарейки», но в этот момент молча поклялся никогда, никогда не пить энергетиков незнакомых марок.
- Тезука, а ты? Мы думали, что ты все-таки вернешься в Японию, но...
Он не вернулся. Карьера профессионального теннисиста оборвалась на взлете – он все-таки повредил руку уже непоправимо, и самое досадное – даже не на соревнованиях, даже не в полную силу играя. Товарищеский матч, о котором он попросил сам – соскучился по ни к чему не обязывающему азарту, по родной речи... И доигрался. Он еще попытался скрыть от партнера, насколько все серьезно, но утаивать такие вещи от Атобе стало, кажется, нереально, - тот уже управлял семейной финансовой империей и видел людей насквозь, похлеще рентгеновской установки. Тезука до сих пор поеживался при воспоминании о том, какие глаза были у Атобе, когда он прочел окончательный диагноз...
- Прости меня. Хотя... какое уж тут прощение...
- Не смей. Ты не виноват. На сей раз ты точно ни в чем не виноват, слышишь?!
Они час простояли, обнявшись, молча утешая друг друга – замкнутая система из боли, вины и жалости, проблема без решения.
Вот тогда Тезука и решил, что не вернется.
А тренер из него получился хороший. И клиенты не переводились – он подозревал, что за это следует благодарить Атобе, но никогда не пытался говорить об этом вслух.
- Вот... остался в Германии. Дома, пожалуй, было бы несколько... неуютно находиться. Раз уж я больше не могу играть.
Инуи и Янаги синхронно склонили головы. Да, кому как не им понимать такие вещи. Судя по новостям, они единственные из обеих команд, кто остался в большом спорте. Интересно, отчего...
- Наши иногда собираются у Кавамуры. Ойши удобно, он в Токио работает, в клинике у дяди...
- А Эйджи?
- Ах, Эйджи... ты не видел еще новый фильм, «Три сокровища», он вышел в марте. Нет? Посмотри. Получишь очень полное представление о том, чем он занимается.
- Эйджи что, подался в актеры?
- В каскадеры. Правда, обещал после первой же травмы бросить это дело... надеюсь, что шею не сломает. А фильм посмотри, он того стоит.
- Непременно. Инуи, а что остальные?
- Фуджи вечно в путешествиях, он работает на National Geographic. Получил уйму наград за фоторепортажи и сейчас сидит где-то в России – снимает тамошние древние города. Иногда участвует в фотовыставках... есть просто потрясающие работы. Момо – учитель физкультуры, дети его обожают. Он работает в Уцуномия и, кстати, скоро собирается жениться...
Это явно было завуалированным приглашением, но Тезука предпочел сделать вид, что не понял. Хотя хотелось, очень хотелось посмотреть – какими они стали, одноклассники, боевые товарищи. Но ведь он решил, что не вернется...
- Кайдо сильно увлекся историей, он теперь исследует памятники периода Камакура, а в свободное время занимается кендо в додзё у Санады...
- Я все ожидал увидеть их обоих, и Юкимуру, и Санаду, в спортивных новостях, - Тезука вопросительно глянул на Янаги.
Тот отозвался незамедлительно:
- Они бросили теннис, оба. Юкимура – еще в школе, Санада – на втором курсе.
- Юкимуре запретили играть врачи, - Инуи повертел в руках стакан с соком, - у него был рецидив тогда, весной первого года старшей школы...
- Там уже речь зашла об инвалидном кресле, если он продолжит тренировки, - лицо Янаги стало совсем невыразительным. – Он оставался нашим капитаном, но не играл. Фактически заменил тренера. Ему было... тяжело, конечно.
Многозначное словечко, подумал Тезука. Что-то в интонациях Янаги наводило на мысли, что Юкимура не избежал близкого знакомства с психотерапевтом.
- С Санадой история вышла не менее драматическая, - рассказывал почему-то Инуи. Хотя... кажется, у этих двоих давно уже все данные - общие. - Его дед назначил его своим преемником – додзё, школа кендо... у них ведь фамильная школа, больше ста лет. Серьезный теннис и кендо совмещать не получалось, Санада хотел играть... его заставили все-таки выбрать додзё. Под угрозой дедовского проклятия и чуть ли не изгнания из семьи.
- Теннис там теперь только на словах, - добавил Янаги. – Юкимура стал журналистом в «ПроТеннис», а Санада женат на его сестре, живут они в одном доме...
Тезуке стало не по себе. Сам он, хотя и не завоевал себе места на теннисных пьедесталах, все же играл – постоянно, много, учил играть других и имел возможность радоваться достижениям своих учеников. А здесь... писать о теннисе, не имея возможности взять в руки ракетку? Заставить себя забыть о любимом занятии, чтобы отдать все силы другому?
Он сам сознательно шел на риск, раз за разом превышая лимит дозволенной нагрузки; а эти ребята?..
Вероятно, подумал он, вот это и называется – «бывает хуже».
Объявили посадку на нью-йоркский рейс.
Поднимаясь из-за стола, прощаясь, Тезука заметил, как слаженно двигаются Инуи и Янаги – ни одного неловкого или лишнего жеста, ритмично, словно под им одним слышную музыку. Вспомнил, что даже Золотая пара Сейгаку в самые лучшие их дни так не выглядела. Все-таки многолетний опыт совместной игры дает что-то... что-то такое, что не заменяется расширением сознания и состоянием транса.
Визитная карточка Инуи была проста до аскетизма: имя, телефон – и все. Черным по белому, без тиснения или картинки. Тезука вертел в руках эту карточку и провожал взглядом самолет, удалявшийся по взлетной полосе прочь от здания аэропорта. Послезавтра начнется US Open, и вполне возможно, ребята его выиграют. Более чем возможно.
Вот и Эчизен уже взял свой Большой Шлем и по примеру отца оставил теннис. Это у него Тезука гостил в Америке – почему-то видеть вытянувшегося, на диво общительного, увлекающегося мотогонками и морской рыбалкой, забросившего ракетку в дальний угол Эчизена было не так болезненно, как перспектива вернуться домой, где все так хорошо начиналось, где остались ребята, нашедшие свою дорогу в жизни, - вернуться ни с чем.
И вот теперь Фуджи фотографирует, Кикумару снимается в кино, Момоширо возится с детьми... а Тезука довольствуется малым в теннисе, безвозвратно потеряв надежду на что-то большее.
Объявили регистрацию на рейс в Мюнхен. Тезука закинул на плечо сумку, достал билет, посмотрел на него. И направился не к стойкам, а к кассовому залу.
- Есть возможность улететь сегодня в Японию?
- Да; вы еще успеете на токийский рейс.
- Прекрасно. Один билет, пожалуйста.

Самолет плыл во мраке над океаном, стекло иллюминатора то ли чуть запылилось, то ли подмерзло, так что виднелись лишь самые яркие звезды. Сон не шел; Тезука рассеянно смотрел во тьму, думал, окажется ли кто-нибудь из родственников завтра дома или придется взять номер в отеле; а еще – что завтра непременно нужно зайти к Кавамуре и узнать, когда точно у Момоширо свадьба.
Может, он еще и не возвращался насовсем, но начать движение было необходимо. Он и так уже потерял слишком много времени.