Author: towel_master
Оригинал: ЖЖ-сообщество по АтоДжи
Переводчик: Джи-чан при помощи Aimi
Бета: Milisante, Aimi
Разрешение на перевод: получено
Фендом: Prince of Tennis
Пейринг: Атобе Кейго/Акутагава Джиро, Ошитари Юуши/Мукахи Гакуто
Рейтинг: поцелуйный – это PG?
Жанр: ангст, надежда (авторский, не мой)
Дисклеймер: персонажи принадлежат Кономи, фик – автору, мне только перевод…
Когда
Когда
Иногда он думал о том, когда. Ничего полезного в этих мыслях не было, скорее даже наоборот – они отнимали время и отвлекали. Но запретить себе чувствовать он не мог, а с чувствами приходили воспоминания – сладкие вспышки когда.
Самое первое – когда я был ребенком. Он немногое помнил из раннего детства, но это немногое было ярким. Одно – хорошо упакованное мороженое, наклоненное под углом 45°. Он не мог точно сказать, плакал ли, когда оно упало, но думал, что нет. Даже тогда он не опускался до слез.
Другое – летний день в парке. В том парке, зарываясь руками в песок, он играл с другими – малышами? нет, не так, - детьми. Один из них упал, заплакал и побежал к маме. Мама. Он спросил свою няню, есть ли у него мама. Она отшлепала его и сказала, что да, конечно, есть и не будь глупым. После этого он всегда старался «не быть глупым», но не ради нее.
Следом, неотрывно, кралась в памяти сцена когда мы были детьми. Первый день в школе и он осознал, что существуют и другие люди. Конечно, он и раньше знал, что не единственный человек на земле. Считать так – глупо. Но здесь… здесь были другие дети, которые говорили как он – не совсем, но почти – думали как он, у которых были чувства, идеи и всякое такое. Это были первые люди, которых он по-настоящему узнал и до которых ему действительно было дело.
Ваша первая встреча произошла, когда он прятался – боялся, что кто-нибудь увидит его слезы. Мальчики не плачут, особенно такие как он. Его никто не обидел, это вообще была не физическая боль, а скорее одиночество и пренебрежение.
- Хочешь зайти в гости? – спросили «не его».
- Да, с удовольствием, - последовал ответ.
Еще школьник, он все никак не мог понять, почему люди любят его деньги, его появления на телевидении и его игрушки, но не его самого, никогда «его». Никогда. Ты спал на дереве, под которым он сидел; ты проснулся, заметил… улыбнулся:
- Хочешь зайти в гости?
- Да, с удовольствием…
Когда мы были вместе. И затем, в хаосе эмоций, от которых до тошноты кружилась голова, когда мы любили. Теннис стал катализатором. Он знал, что ты в клубе с первого класса, но «орэ-сама не будет собирать мячики». Ты знал, что он в команде со второго класса, но вскоре он отдалился. Ты боролся за него, он позволял тебе это. И когда сформировалось хрупкое равновесие – были поцелуи. Ласковые тайные поцелуи. И никогда – не более чем поцелуи. Ты запомнил, как держал его за руку – он запомнил, как ты ее отпустил.
Вскоре отпущенная в свободный полет память подсовывала когда он тебя ударил. Когда он бил тебя, ты истекал кровью, а я ничего не мог сделать. Ничего… Его отец не принадлежал к отходчивому типу.
Он старался не думать о том, когда. Если сфокусироваться на сейчас, то когда отходит на задний план. Бумаг на его столе много, но у него есть время, либо он сможет выкроить немного. Именно этим он и занимался, когда резкий звонок вернул его в реальный мир.
- Да? - это было не приветствие, а приказ прекращать тратить его драгоценное время. Все-таки, его так мало, а бумаг на столе – слишком много.
- Атобе, ты занят? – очевидно, это называется «кансайский юмор». – Я хочу пригласить тебя на ужин.
- А что с Мукахи? – вопрос был задан автоматически. «Ошитари» теперь значило «Ошитари и Мукахи» и никак иначе. Он вернулся к работе. Все было намного проще в лабиринте деловой переписки. К сожалению, это непреложная истина.
- Гак-кун тоже будет. Так что?
- Я работаю.
- В десять вечера?
- Я…
- Как давно ты брал отпуск? Или хотя бы выходной? – казалось, Ошитари даже есть до этого дело. Хотя возможно ли это вообще?
Он отвлекся на довольно сложный абзац перед глазами: «скорее-всего-нет», мастерски замаскированное формальными вежливыми фразами:
- В прошлом году мы ездили в Париж, разве не помнишь?
- Это было три года назад, Атобе. Я заеду за тобой.
~.~
…Ошитари в его офисе. Он надеялся, что там достаточно темно, чтобы…
- Черт, Кейго, ты выглядишь так, будто не спал неделю!
…скрыть его внешний вид. Черт.
- Все в порядке, я просто занят. Я работаю, представляешь? Оправдываю свое существование, пока вы с Мукахи колесите по Европе.
- Да, я в курсе, ладно? Машина на выезде с парковки, пойдем.
Пока он шел за Ошитари вниз по ступенькам и дальше, на свежий воздух, воспоминания нахлынули с новой силой. Когда был мой День Рождения, и твоя голова у него на плече, пока он гнал свою первую машину, несмотря на ливень и когда тебе было плохо, и он волновался, а ты претворялся что спишь, и улыбался. Тогда тоже было холодно.
В десять вечера в ресторане почти пусто, но Ошитари это, похоже, не волновало – он целенаправленно и нетерпеливо пробирался между столиков, туда, откуда им счастливо махал рукой Гакуто. Теплые кожаные, в западном стиле, кресла вызвали в памяти когда мы пели, и четкие изображения караоке и милых дуэтов, которые не попадали в такт… это отвлекло его. Он не сразу заметил, что столик сервирован на четверых. Все стало на свои места, когда Мукахи подвинулся, освобождая место. Для тебя.
- Джиро?.. – в одном слове – и вопрос, и невозможная надежда, и почти физически ощущаемая тоска. Конечно, все, что ты видел – это бесстрастная маска. Та самая, разбить которую тебе оказалось не под силу.
- Кейго, - и воспоминания понеслись в бешеном ритме. Когда мы танцевали, когда мы смеялись, когда утро было прекрасно.
- Как дела? – этот диалог был на грани перехода в когда, но в тоже время – за два слова от не менее пугающей перспективы сухого разговора о работе и людях, до которых ни одному из вас не было дела.
Ты не хотел говорить о работе. Не хотел говорить о друзьях, о новостях… ты вообще не хотел говорить. Твои губы были сладкими, когда коснулись его, и места разговорам не осталось. Когда больше не было. Было только сейчас, которое не собиралось прекращаться еще очень долго.