Mada mada da ne
Автор: Juxian Tang
Название: Судьба
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Атобе/Мизуки
Статус:закончен
Краткое содержание: Атобе случайно становится свидетелем матча между "предназначенными судьбой" соперниками
Примечания автора: Это драббл для Дитрих
текст размещен с разрешения автора
Дисклеймер: все принадлежит Кономи
читать дальшеЗвук теннисного мяча Атобе ни с чем не перепутает. Даже если он доносится непонятно откуда, пробиваясь сквозь шум машин. Его лимузин замер на перекрестке, и Атобе высунул голову в окно – потому что неожиданно ему захотелось ощутить, как ветер треплет его по-новому остриженные волосы. И вот: стук мяча. Где-то играют. Причем, судя по звуку, играют неплохо.
Атобе привык следовать своим желаниям, чем они абсурднее, тем лучше – это дисциплинирует обслуживающий персонал. А еще ему нравится удовлетворять свое любопытство. Поэтому он выскакивает из машины, не произнеся ни слова – и направляется внутрь квартала, не отвечая на встревоженные оклики водителя.
Стучат где-то слева и внизу. Атобе немного лавирует между домами – а потом внезапно оказывается на узкой пешеходной дорожке, идущей вдоль стены. Внизу под ним – корт, на котором двое.
Одного из них Атобе узнает сразу. Так называемый гений из Сейгаку - Фуджи Сьюске – с улыбкой ангела и опасностью ядовитой змеи. Что до второго, то Атобе приходится на мгновение задуматься, чтобы пришпилить имя к лицу. В отличие от того, что об Атобе думают, он никогда не забывает имен и лиц – другое дело, что он далеко не всегда снисходит до того, чтобы их помнить. Ну да. Сент-Рудольф. Этот их смехотворный менеджер, Мизуки или как его там. Атобе оглядывается в поисках третьего участника всем известного треугольника – Фуджи Юты, но его нет. Мизуки и Фуджи только вдвоем – и Мизуки проигрывает. Безнадежно.
Следующие двенадцать минут Атобе наблюдает, как Фуджи беспощадно размазывает остатки достоинства Мизуки по корту. Это могло бы быть скучно, но Атобе знает, что видеть Фуджи in killing mode удается нечасто – и это почти завораживающее зрелище. В лучах заходящего солнца его раскрытые глаза блестят глубокой лазурью.
Хигума Отоши, и мяч врезается в корт, просвистев мимо Мизуки, который даже не успел сдвинуться с места. Он стоит, застыв, с глупым выражением лица, волосы намокли от пота и висят сосульками. Фуджи опускает ракетку и улыбается. Атобе думает, что на месте Мизуки при виде этой улыбке он бы сбежал, пока не поздно.
- Шесть-один, - произносит Фуджи. – Гейм и матч.
- А? – у Мизуки такой вид, будто ему требуется время, чтобы сообразить, что произошло.
- Ты проиграл, - говорит Фуджи. – Теперь ты должен сделать то, что я захочу. Ты помнишь, я согласился на матч только при этом условии.
Похоже, принцип "проигравший платит" пришелся Сейгаку по вкусу, думает Атобе. Кажется, Мизуки понемногу приходит в себя, потому что он даже пытается бледно улыбнуться и встряхивает головой, откидывая волосы жестом, на отработку которого, очевидно, потратил не один час перед зеркалом. Правда, насколько Атобе может заметить, на Фуджи этот жест не оказывает ну ровным счетом никакого впечатления.
- Конечно, Фуджи-сан. Я всегда плачу свои долги.
- В таком случае, мое желание – чтобы ты оставил моего брата в покое.
У Мизуки такой ошарашенный вид, словно это последнее, что могло прийти ему в голову. А чего он ожидал, думает Атобе, что Фуджи попросит его исполнить стриптиз?
- Что? – переспрашивает Мизуки так, что если бы Атобе был более склонен к милосердию, он, пожалуй, мог бы его пожалеть. – Что?
- В идеале я попросил бы тебя оставить в покое всю нашу семью. Но мы с Юмико способны постоять за себя. Так что речь идет только о Юте. Уже осень, и ты больше не имеешь отношения к теннисному клубу. А в частных тренировках Юта не нуждается. И перестань его таскать за собой, как какого-то миньона. Твой образ жизни может на него дурно повлиять.
Интересно, какой это образ жизни, задумывается Атобе. Он смотрит, как Мизуки поднимает руку и медленно начинает накручивать на палец прядь волос. Похоже, он уже пришел в себя, по крайней мере, речь его льется довольно гладко.
- Нфу. Неужели Фуджи-сан считает, что Юта-кун – это вещь, которую я могу брать или оставлять? Юта-кун сам решает, с кем ему проводить время и чье меню для тренировок использовать. Я не думаю, что он поймет, если его брат будет *так* вмешиваться в его жизнь.
- Я так и думал, что ты это скажешь, - спокойно говорит Фуджи, но в его голосе звучит нескрываемое презрение. – Мне стоило лучше подумать перед тем, как играть с кем-то, кто готов отвертеться от проигрыша любой ценой – несмотря на все эти разговоры о судьбе и соперничестве.
Хм, оказывается, у Фуджи есть таланты и в других областях, кроме тенниса. Например, в манипулировании людьми, точно угадывая их слабые места, думает Атобе – да так, что даже у него это вызывает уважение.
- Я не... – говорит Мизуки. – Я не собираюсь отказываться от своего слова.
- Вот и прекрасно, - отвечает Фуджи и поднимает голову. – Тем более что у нас есть свидетель. Атобе-сан?
- Фуджи-сан. – Атобе неторопливо спускается к корту. Мизуки он демонстративно игнорирует. Незачем, чтобы какой-то менеджер из Сент-Рудольфа воображал, что Атобе Кейго помнит его имя - да и вообще замечает его. Мизуки выглядит удовлетворительно расстроенным этим отношением. – Если проиграл – надо платить, это дело чести, - добавляет он.
- Что ж, - кажется, будто Фуджи задумывается, но Атобе уверен, что следующая реплика у него готова уже давно. – Если Мизуки-сан наотрез отказывается выполнить это мое желание, я могу предложить другой вариант. Как насчет того, чтобы – ну вот хотя бы пройти по перилам моста? Три пролета? Надеюсь, против этого возражений не будет.
Атобе поднимает голову и смотрит на мост, идущий через железнодорожные пути – потом переводит взгляд на Фуджи.
- Ты хочешь, чтобы он убился?
- Там натянута сетка. Специально, чтобы предотвратить самоубийства. Жизни Мизуки-сана будет в полной безопасности.
Неужели Фуджи проявляет милосердие, убедившись, что его план насчет Юты не прошел? Прогуляться по перилам – это пустяки. Он мог бы потребовать, чтобы Мизуки постригся, мрачно думает Атобе.
Мизуки молчит, и Атобе смотрит на него: он выглядит совершенно белым – так, словно сейчас потеряет сознание. И взгляд у него остановившийся, зрачки огромные, как плошки.
- Юта... – голос слушается его не сразу. – Это Юта-кун сказал тебе о моей акрофобии?*
- Он упомянул в разговоре с Юмико, что у него есть знакомый с этой проблемой, - отвечает Фуджи. – А я сделал вывод, что ты единственный, кто может знать это слово. Хотя, если честно, то я думаю, что за этим скрывается элементарная трусость.
Это жестоко, думает Атобе. Впрочем, Фуджи Сьюске может походить на ангела, но того, кто поверит, что и характер у него ангельский, ждет неприятный сюрприз.
- Ты ведь сам этого хотел, - продолжает Фуджи. – Ты настаивал на этом матче, преследовал меня, уверял, что я твой предназначенный судьбой соперник.
Похоже, Мизуки сейчас стошнит.
- У тебя есть выбор, - говорит Фуджи.
Несколько мгновений Мизуки молчит, глядя вокруг блуждающим взором, затем делает глубокий вдох и произносит:
- Хорошо. Хорошо, я согласен. – Похоже, Фуджи победил, думает Атобе – ему больше ни с кем не придется делить своего брата. Глаза Фуджи сверкают яркой бирюзой. – Хорошо, я там пройду.
Голос Мизуки срывается на конце фразы и звучит как у обиженного ребенка. Атобе может поклясться, что Фуджи выглядит разочарованным. А Мизуки выглядит испуганным до полуобморочного состояния, чтобы это увидеть, не нужно быть специалистом по слабым местам. Но игра есть игра, думает Атобе, проводя рукой по остаткам волос, никто никого за язык не тянул с предложением играть на дурацких условиях.
От моста, нагревшегося за день, исходит жар, и под асфальтом стальные конструкции гудят от проносящихся по мосту машин. Рельсы внизу кажутся далекими-далекими. Сетка действительно есть, вот только выглядит она так, словно не удержит и комара – хотя Атобе и уверен, что она достаточно прочная.
Они стоят втроем на тротуаре, и тонкая бледная рука Мизуки касается перил – словно он не может поверить в то, что ему сейчас придется сделать. Перила шириной сантиметров в десять и ровные. Пройти по такой полосе по полу было бы проще простого. Ветер треплет спутанные волосы Мизуки.
- Ну и? – говорит Атобе. – Мы тут собираемся весь вечер стоять?
С Фуджи станется, он может наслаждаться каждым моментом страха своего соперника – но излишний садизм не входит в число хобби Атобе (ключевое слово "излишний"). И чем быстрее глупый Мизуки начнет, тем быстрее они все освободятся.
Атобе может поклясться, что осужденные всходят на эшафот и то быстрее, чем Мизуки залезает на перила - и сидит там на корточках, держась обеими руками за столбик пролета. Атобе мог бы подумать, что тот тянет время – если бы не видел этого его взгляда... абсолютно потерянного, словно выключенного из жизни. Будто Мизуки уже функционирует на автопилоте. Костяшки его пальцев, вцепившихся в столбик, совершенно белые – такое ощущение, что он их расцепит, только если их ему сломать.
Не то, чтобы Атобе хотел испортить удовольствие Фуджи – но его стремление действовать эффективно и умение решать проблемы требует выхода. Он щелкает пальцами перед лицом Мизуки. Дважды – на один раз больше, чем Атобе привык – пока взгляд Мизуки не фокусируется на Атобе. Глаза у Мизуки темно - почти до черноты – синие, и с такими темными ресницами, что кажутся подведенными черным лайнером.
- Вставай, - говорит Атобе. – Смотри на меня. Не смотри вниз.
Это действует. Конечно, ведь он же Атобе. Даже в своем отчаянном состоянии Мизуки не может сопротивляться приказам, которые отдает "оре-сама". Его взгляд впивается в лицо Атобе – словно это его последняя надежда. А потом, очень медленно, он отпускает столбик, выпрямляется и, широко расставив руки в стороны, медленно идет – за Атобе, который отступает шаг за шагом.
До конца пролета еще метра два, когда снизу раздается гудок проезжающего поезда. О нет, думает Атобе, зная, что сейчас произойдет, еще до того, как это случается. Мизуки переводит взгляд с его лица влево, смотрит вниз и... тут же становится бледно-зеленого цвета, а глаза его закатывается.
- Черт, он же сейчас упадет! - и когда Мизуки начинает медленно валиться с перил, Атобе все же успевает вовремя, хватает его за руку и сдергивает на тротуар.
Мизуки оседает в его руках, тяжелый и безвольный, как будто из его тела вынули все кости. Глаза у него закрыты, а губы наоборот, чуть приоткрыты, и Атобе видит крошечные бисеринки пота над верхней губой.
Фуджи, оказавшийся рядом, достает из сумки бутылку воды, открывает ее и, слегка заткнув горлышко пальцем, поливает Мизуки водой. Тот встряхивается, распахивает туманные глаза, глядящие в никуда... а потом его взгляд внезапно фокусируется на Атобе. И щеки заливаются румянцем.
- Спасен, - произносит Мизуки нетвердым голосом. Его рука, которую он протягивает к лицу Атобе, тоже подрагивает, касаясь его волос. – Спасибо. Но я знал, что так должно было случиться. Это судьба соединила нас. У нас так много общего, Атобе-сан, мы предназначены быть вместе. Мы родственные души... если не больше того.
Атобе, слегка поперхнувшись, поднимает взгляд – и обнаруживает безмятежно улыбающегося Фуджи. Атобе чувствует, будто за его счет только что сыграли какую-то шутку, только он не совсем может уловить ее смысл. Мизуки продолжает держать его за руку и взирать на него затуманенным взором. Похоже, ни на что вразумительное он сейчас не способен.
- Ты же не хочешь, чтобы он прошел остальные два пролета? – спрашивает Атобе. Улыбка Фуджи становится еще шире.
- Нет. Разумеется, нет. Я должен сказать, что я удовлетворен результатом. *Совершенно* удовлетворен.
- Отлично, - Атобе пожимает плечами. – Тогда, наверное, я его отвезу домой – или где он там живет.
Мизуки попеременно то вскидывает на Атобе сияющие глаза, то смотрит в пол и нежно краснеет, следуя за ним до машины. В машине же он вытаскивает из сумки зеркало, несколько мгновений изучает себя, поправляя прядки волос, потом брызгает в рот из маленького баллончика – и, наконец, поворачивается к Атобе.
- А теперь ты можешь меня поцеловать, - говорит он.
У его рта вкус ментола и вишневого блеска для губ.
В следующие дни и недели Атобе обнаруживает, что быть "предназначенным судьбой" кем угодно по версии Мизуки – задача не из легких. Но порой она окупается – например, когда Мизуки лежит в его кровати... и желательно молчит, потому что рот у него занят чем-то другим...
* Акрофобия – боязнь высоты
Название: Судьба
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Атобе/Мизуки
Статус:закончен
Краткое содержание: Атобе случайно становится свидетелем матча между "предназначенными судьбой" соперниками
Примечания автора: Это драббл для Дитрих
текст размещен с разрешения автора
Дисклеймер: все принадлежит Кономи
читать дальшеЗвук теннисного мяча Атобе ни с чем не перепутает. Даже если он доносится непонятно откуда, пробиваясь сквозь шум машин. Его лимузин замер на перекрестке, и Атобе высунул голову в окно – потому что неожиданно ему захотелось ощутить, как ветер треплет его по-новому остриженные волосы. И вот: стук мяча. Где-то играют. Причем, судя по звуку, играют неплохо.
Атобе привык следовать своим желаниям, чем они абсурднее, тем лучше – это дисциплинирует обслуживающий персонал. А еще ему нравится удовлетворять свое любопытство. Поэтому он выскакивает из машины, не произнеся ни слова – и направляется внутрь квартала, не отвечая на встревоженные оклики водителя.
Стучат где-то слева и внизу. Атобе немного лавирует между домами – а потом внезапно оказывается на узкой пешеходной дорожке, идущей вдоль стены. Внизу под ним – корт, на котором двое.
Одного из них Атобе узнает сразу. Так называемый гений из Сейгаку - Фуджи Сьюске – с улыбкой ангела и опасностью ядовитой змеи. Что до второго, то Атобе приходится на мгновение задуматься, чтобы пришпилить имя к лицу. В отличие от того, что об Атобе думают, он никогда не забывает имен и лиц – другое дело, что он далеко не всегда снисходит до того, чтобы их помнить. Ну да. Сент-Рудольф. Этот их смехотворный менеджер, Мизуки или как его там. Атобе оглядывается в поисках третьего участника всем известного треугольника – Фуджи Юты, но его нет. Мизуки и Фуджи только вдвоем – и Мизуки проигрывает. Безнадежно.
Следующие двенадцать минут Атобе наблюдает, как Фуджи беспощадно размазывает остатки достоинства Мизуки по корту. Это могло бы быть скучно, но Атобе знает, что видеть Фуджи in killing mode удается нечасто – и это почти завораживающее зрелище. В лучах заходящего солнца его раскрытые глаза блестят глубокой лазурью.
Хигума Отоши, и мяч врезается в корт, просвистев мимо Мизуки, который даже не успел сдвинуться с места. Он стоит, застыв, с глупым выражением лица, волосы намокли от пота и висят сосульками. Фуджи опускает ракетку и улыбается. Атобе думает, что на месте Мизуки при виде этой улыбке он бы сбежал, пока не поздно.
- Шесть-один, - произносит Фуджи. – Гейм и матч.
- А? – у Мизуки такой вид, будто ему требуется время, чтобы сообразить, что произошло.
- Ты проиграл, - говорит Фуджи. – Теперь ты должен сделать то, что я захочу. Ты помнишь, я согласился на матч только при этом условии.
Похоже, принцип "проигравший платит" пришелся Сейгаку по вкусу, думает Атобе. Кажется, Мизуки понемногу приходит в себя, потому что он даже пытается бледно улыбнуться и встряхивает головой, откидывая волосы жестом, на отработку которого, очевидно, потратил не один час перед зеркалом. Правда, насколько Атобе может заметить, на Фуджи этот жест не оказывает ну ровным счетом никакого впечатления.
- Конечно, Фуджи-сан. Я всегда плачу свои долги.
- В таком случае, мое желание – чтобы ты оставил моего брата в покое.
У Мизуки такой ошарашенный вид, словно это последнее, что могло прийти ему в голову. А чего он ожидал, думает Атобе, что Фуджи попросит его исполнить стриптиз?
- Что? – переспрашивает Мизуки так, что если бы Атобе был более склонен к милосердию, он, пожалуй, мог бы его пожалеть. – Что?
- В идеале я попросил бы тебя оставить в покое всю нашу семью. Но мы с Юмико способны постоять за себя. Так что речь идет только о Юте. Уже осень, и ты больше не имеешь отношения к теннисному клубу. А в частных тренировках Юта не нуждается. И перестань его таскать за собой, как какого-то миньона. Твой образ жизни может на него дурно повлиять.
Интересно, какой это образ жизни, задумывается Атобе. Он смотрит, как Мизуки поднимает руку и медленно начинает накручивать на палец прядь волос. Похоже, он уже пришел в себя, по крайней мере, речь его льется довольно гладко.
- Нфу. Неужели Фуджи-сан считает, что Юта-кун – это вещь, которую я могу брать или оставлять? Юта-кун сам решает, с кем ему проводить время и чье меню для тренировок использовать. Я не думаю, что он поймет, если его брат будет *так* вмешиваться в его жизнь.
- Я так и думал, что ты это скажешь, - спокойно говорит Фуджи, но в его голосе звучит нескрываемое презрение. – Мне стоило лучше подумать перед тем, как играть с кем-то, кто готов отвертеться от проигрыша любой ценой – несмотря на все эти разговоры о судьбе и соперничестве.
Хм, оказывается, у Фуджи есть таланты и в других областях, кроме тенниса. Например, в манипулировании людьми, точно угадывая их слабые места, думает Атобе – да так, что даже у него это вызывает уважение.
- Я не... – говорит Мизуки. – Я не собираюсь отказываться от своего слова.
- Вот и прекрасно, - отвечает Фуджи и поднимает голову. – Тем более что у нас есть свидетель. Атобе-сан?
- Фуджи-сан. – Атобе неторопливо спускается к корту. Мизуки он демонстративно игнорирует. Незачем, чтобы какой-то менеджер из Сент-Рудольфа воображал, что Атобе Кейго помнит его имя - да и вообще замечает его. Мизуки выглядит удовлетворительно расстроенным этим отношением. – Если проиграл – надо платить, это дело чести, - добавляет он.
- Что ж, - кажется, будто Фуджи задумывается, но Атобе уверен, что следующая реплика у него готова уже давно. – Если Мизуки-сан наотрез отказывается выполнить это мое желание, я могу предложить другой вариант. Как насчет того, чтобы – ну вот хотя бы пройти по перилам моста? Три пролета? Надеюсь, против этого возражений не будет.
Атобе поднимает голову и смотрит на мост, идущий через железнодорожные пути – потом переводит взгляд на Фуджи.
- Ты хочешь, чтобы он убился?
- Там натянута сетка. Специально, чтобы предотвратить самоубийства. Жизни Мизуки-сана будет в полной безопасности.
Неужели Фуджи проявляет милосердие, убедившись, что его план насчет Юты не прошел? Прогуляться по перилам – это пустяки. Он мог бы потребовать, чтобы Мизуки постригся, мрачно думает Атобе.
Мизуки молчит, и Атобе смотрит на него: он выглядит совершенно белым – так, словно сейчас потеряет сознание. И взгляд у него остановившийся, зрачки огромные, как плошки.
- Юта... – голос слушается его не сразу. – Это Юта-кун сказал тебе о моей акрофобии?*
- Он упомянул в разговоре с Юмико, что у него есть знакомый с этой проблемой, - отвечает Фуджи. – А я сделал вывод, что ты единственный, кто может знать это слово. Хотя, если честно, то я думаю, что за этим скрывается элементарная трусость.
Это жестоко, думает Атобе. Впрочем, Фуджи Сьюске может походить на ангела, но того, кто поверит, что и характер у него ангельский, ждет неприятный сюрприз.
- Ты ведь сам этого хотел, - продолжает Фуджи. – Ты настаивал на этом матче, преследовал меня, уверял, что я твой предназначенный судьбой соперник.
Похоже, Мизуки сейчас стошнит.
- У тебя есть выбор, - говорит Фуджи.
Несколько мгновений Мизуки молчит, глядя вокруг блуждающим взором, затем делает глубокий вдох и произносит:
- Хорошо. Хорошо, я согласен. – Похоже, Фуджи победил, думает Атобе – ему больше ни с кем не придется делить своего брата. Глаза Фуджи сверкают яркой бирюзой. – Хорошо, я там пройду.
Голос Мизуки срывается на конце фразы и звучит как у обиженного ребенка. Атобе может поклясться, что Фуджи выглядит разочарованным. А Мизуки выглядит испуганным до полуобморочного состояния, чтобы это увидеть, не нужно быть специалистом по слабым местам. Но игра есть игра, думает Атобе, проводя рукой по остаткам волос, никто никого за язык не тянул с предложением играть на дурацких условиях.
От моста, нагревшегося за день, исходит жар, и под асфальтом стальные конструкции гудят от проносящихся по мосту машин. Рельсы внизу кажутся далекими-далекими. Сетка действительно есть, вот только выглядит она так, словно не удержит и комара – хотя Атобе и уверен, что она достаточно прочная.
Они стоят втроем на тротуаре, и тонкая бледная рука Мизуки касается перил – словно он не может поверить в то, что ему сейчас придется сделать. Перила шириной сантиметров в десять и ровные. Пройти по такой полосе по полу было бы проще простого. Ветер треплет спутанные волосы Мизуки.
- Ну и? – говорит Атобе. – Мы тут собираемся весь вечер стоять?
С Фуджи станется, он может наслаждаться каждым моментом страха своего соперника – но излишний садизм не входит в число хобби Атобе (ключевое слово "излишний"). И чем быстрее глупый Мизуки начнет, тем быстрее они все освободятся.
Атобе может поклясться, что осужденные всходят на эшафот и то быстрее, чем Мизуки залезает на перила - и сидит там на корточках, держась обеими руками за столбик пролета. Атобе мог бы подумать, что тот тянет время – если бы не видел этого его взгляда... абсолютно потерянного, словно выключенного из жизни. Будто Мизуки уже функционирует на автопилоте. Костяшки его пальцев, вцепившихся в столбик, совершенно белые – такое ощущение, что он их расцепит, только если их ему сломать.
Не то, чтобы Атобе хотел испортить удовольствие Фуджи – но его стремление действовать эффективно и умение решать проблемы требует выхода. Он щелкает пальцами перед лицом Мизуки. Дважды – на один раз больше, чем Атобе привык – пока взгляд Мизуки не фокусируется на Атобе. Глаза у Мизуки темно - почти до черноты – синие, и с такими темными ресницами, что кажутся подведенными черным лайнером.
- Вставай, - говорит Атобе. – Смотри на меня. Не смотри вниз.
Это действует. Конечно, ведь он же Атобе. Даже в своем отчаянном состоянии Мизуки не может сопротивляться приказам, которые отдает "оре-сама". Его взгляд впивается в лицо Атобе – словно это его последняя надежда. А потом, очень медленно, он отпускает столбик, выпрямляется и, широко расставив руки в стороны, медленно идет – за Атобе, который отступает шаг за шагом.
До конца пролета еще метра два, когда снизу раздается гудок проезжающего поезда. О нет, думает Атобе, зная, что сейчас произойдет, еще до того, как это случается. Мизуки переводит взгляд с его лица влево, смотрит вниз и... тут же становится бледно-зеленого цвета, а глаза его закатывается.
- Черт, он же сейчас упадет! - и когда Мизуки начинает медленно валиться с перил, Атобе все же успевает вовремя, хватает его за руку и сдергивает на тротуар.
Мизуки оседает в его руках, тяжелый и безвольный, как будто из его тела вынули все кости. Глаза у него закрыты, а губы наоборот, чуть приоткрыты, и Атобе видит крошечные бисеринки пота над верхней губой.
Фуджи, оказавшийся рядом, достает из сумки бутылку воды, открывает ее и, слегка заткнув горлышко пальцем, поливает Мизуки водой. Тот встряхивается, распахивает туманные глаза, глядящие в никуда... а потом его взгляд внезапно фокусируется на Атобе. И щеки заливаются румянцем.
- Спасен, - произносит Мизуки нетвердым голосом. Его рука, которую он протягивает к лицу Атобе, тоже подрагивает, касаясь его волос. – Спасибо. Но я знал, что так должно было случиться. Это судьба соединила нас. У нас так много общего, Атобе-сан, мы предназначены быть вместе. Мы родственные души... если не больше того.
Атобе, слегка поперхнувшись, поднимает взгляд – и обнаруживает безмятежно улыбающегося Фуджи. Атобе чувствует, будто за его счет только что сыграли какую-то шутку, только он не совсем может уловить ее смысл. Мизуки продолжает держать его за руку и взирать на него затуманенным взором. Похоже, ни на что вразумительное он сейчас не способен.
- Ты же не хочешь, чтобы он прошел остальные два пролета? – спрашивает Атобе. Улыбка Фуджи становится еще шире.
- Нет. Разумеется, нет. Я должен сказать, что я удовлетворен результатом. *Совершенно* удовлетворен.
- Отлично, - Атобе пожимает плечами. – Тогда, наверное, я его отвезу домой – или где он там живет.
Мизуки попеременно то вскидывает на Атобе сияющие глаза, то смотрит в пол и нежно краснеет, следуя за ним до машины. В машине же он вытаскивает из сумки зеркало, несколько мгновений изучает себя, поправляя прядки волос, потом брызгает в рот из маленького баллончика – и, наконец, поворачивается к Атобе.
- А теперь ты можешь меня поцеловать, - говорит он.
У его рта вкус ментола и вишневого блеска для губ.
В следующие дни и недели Атобе обнаруживает, что быть "предназначенным судьбой" кем угодно по версии Мизуки – задача не из легких. Но порой она окупается – например, когда Мизуки лежит в его кровати... и желательно молчит, потому что рот у него занят чем-то другим...
* Акрофобия – боязнь высоты
@темы: авторский фик, необычные пейринги, Св.Рудольф, яой, драма, PG-13, Хетей, романс