Ричард тупо посмотрел ей в декольте. Разговаривать не хотелось.
Чай со вкусом жасмина
Пейринг: Фудзи Сюскэ/Кикумару Эйдзи
Автор: Ollyy
Бета: читал и видел флафф - Дима
Рейтинг: PG-15
Жанр: флаффный романс
Саммари: Фудзи решает уравнения, а Эйдзи решает проблемы Фудзи
Предупреждение: Поливанов
Дисклеймер: всем владеет Кономи Такэси
Фик написан на Yaoi Fest для Erring
читать дальше- Хочешь чая? – непринуждённо поинтересовался Фудзи.
Он давно отложил в сторону карандаш, и уже некоторое время молча наблюдал за тем, как Эйдзи воевал с очередным уравнением, периодически отвлекаясь от боевых действий на попытки свериться с тетрадью самого Фудзи. Она была открыта на нужной странице, но лежала так далеко, что Эйдзи не помогало даже хваленое акробатическое мастерство.
- Только не тот, который ты заваривал в прошлый раз! Жасминовый, да? Он был просто ужасен на вкус, почти как соки Инуи.
- Если скажешь об этом самому Инуи, он непременно попросит у меня немного в качестве материала для экспериментов. Говорят, жасминовый чай полезен для здоровья: улучшает зрение, очищает кровь, способствует выведению из организма токсинов, нормализует физиологические процессы.
- Фудзи!
- Хорошо-хорошо, никаких экспериментов. Простой зеленый чай с клубникой удовлетворит твой изысканный вкус?
- Спасибо, - улыбка Эйдзи определённо стоила того, чтобы ради неё вытерпеть несколько чашек слишком сладкого по мнению Фудзи чая.
Фудзи вышел из комнаты, оставив друга наедине с математикой и воспоминаниями о горьковатом привкусе перестоявшего напитка. Спустился на кухню, включил чайник но, вместо того, чтобы достать чашки и печенье, подошёл к окну. Погода резко изменилась – от вчерашнего солнечного спокойствия и безмолвия не осталось ни следа. Ветер шевелил листья деревьев, прыгал по проводам, заставлял немногочисленных прохожих ежиться и кутаться в шарфы и свитера.
Ничто не напоминало о прошедшем дне, и, тем не менее, Фудзи не мог заставить себя не думать о нём. Фрагмент за фрагментом он воскрешал в памяти палящее солнце, приглушённую зелень травы и своё поражение. Не нужно было закрывать глаза, чтобы как наяву увидеть мяч, раз за разом приземлявшийся на его половине корта, чужую чуть снисходительную улыбку, яркую жёлто-зелёную форму и непонятно зачем перебинтованную руку.
Дело было не только и не столько в отсутствии серьёзности, с которой Фудзи предположительно подходил к каждому матчу, а в противнике. Стиль Сираиси диаметрально отличался от его собственного, поэтому проигрыш именно ему заставлял Фудзи снова и снова задавать себе один и тот же вопрос: достаточно ли одного таланта, чтобы идти вперёд. Учеба, теннис, фотография – все, чем бы он ни занимался, давалось настолько легко, что не требовалось прилагать хоть какие-то усилия. Словно играючи он получал высшие баллы в школе, побеждал на кортах, занимал призовые места на олимпиадах, - всё это с извиняющейся улыбкой и уверенностью, что не сделал ничего выдающегося. Как можно серьёзно относиться к тому, что даётся тебе само? Как радоваться победам, которых добился, просто выйдя на корт? Как принимать похвалу учителей, если знаешь, что не просидел за учебниками ни единой лишней минуты?
Талант отбирает самое важное – возможность гордиться достигнутыми результатами. Похвалы тому, что досталось тебе от природы, предназначаются капризам цепочки ДНК, а не тому, кто их принимает. И остается только с тоской, что перебивает даже искреннюю радость за успехи друзей, смотреть на прогресс остальных членов команды, на победы, которых они добились своими собственными силами и упорством.
Но даже эта отстранённость от собственных успехов – не достаточная цена за победу. Ежедневные изматывающие тренировки, часы, проведённые в одиночестве на кортах, многокилометровые пробежки и бессчетное количество отжиманий, подтягиваний и прыжков, как оказалось, перевесят доставшийся задаром талант. Фудзи первым признавал справедливость подобного исхода – ведь побеждать должен достойнейший, а не сильнейший – но воплощение в реальность этого постулата стало для него шоком.
Абсолютно счастливая улыбка Сираиси – улыбка победителя – и протянутая для рукопожатия ладонь, которую хотелось не сжать, а оттолкнуть. Фудзи не ожидал подобных мыслей, корил себя за них, но всё равно не мог смириться с тем, что произошло, забыть и с лёгким сердцем начать подготовку к финалу Национального чемпионата.
- Ты совершенно не умеешь проигрывать.
Фудзи резко обернулся – он не ожидал, что его уединение будет нарушено. На миг подумал, не перевести ли всё в шутку, но одного взгляда на собеседника хватило, чтобы отказаться от этой идеи. Эйдзи нечасто разговаривал с ним так, большую часть времени предпочитая серьёзности беззаботность и беспечность. Но в те редкие моменты, когда решал говорить прямо, не давал сбить себя с мысли до тех пор, пока не высказывал то, что собирался.
- А этому можно научиться? – резче, чем собирался, отозвался Фудзи.
- Нужно учиться всегда побеждать, - Эйдзи легко улыбнулся и продолжил, - а к поражениям можно просто привыкнуть. Точнее, научиться перешагивать через них.
- Звучит красиво.
- Но нереально? Поверь, у поражений гадкий вкус, но они не смертельны.
- Как соки Инуи?
- Как твой жасминовый чай. Нужно выпить не одну чашку, чтобы понять, что он не только горчит, но и согревает. И – как ты там говорил – полезен для зрения, пищеварения и чего-то там ещё?
- На самом деле жасминовый чай очень нежен на вкус и обладает тонким ароматом. – Фудзи против собственной воли улыбнулся. - Просто в тот раз я передержал заварку дольше, чем нужно.
- Тогда в следующий раз просто завари его правильно. Ведь такая возможность есть всегда, Фудзико-тян, - Эйдзи рассмеялся, словно пытаясь компенсировать излишнюю серьёзность своих слов, и добавил, - жду тебя наверху – у меня осталось еще три невыполненных упражнения.
Фудзи с улыбкой проводил взглядом Эйдзи, вихрем взбежавшего по лестнице, и пошёл к шкафчикам, где дожидались своего часа разные сорта чая.
В этот раз он приложит все усилия, чтобы ни у него самого, ни у окружающих не осталось горького послевкусия.
*****
- Ты специально решил последнее уравнение неправильно! - поприветствовал его Эйдзи.
Фудзи закрыл за собой дверь, поставил поднос на стол, посмотрел на строку в тетради, на которую указывал Эйдзи, и только потом ответил:
- И для чего бы я мог это сделать?
- Чтобы я не списывал у тебя, Фудзико-тян.
- А ты списывал?
- Просто проверял, совпадают ли ответы, - с запинкой уточнил Эйдзи.
- И они не совпадают? – уточнил Фудзи, подсаживаясь к столу. Пододвинул к себе тетрадь, глазами пробежал решение и снова поднял взгляд на спутника, дожидаясь ответа.
- Ты ошибся с решением и теперь хочешь заставить меня поверить, что не прав я, - притворно надулся Эйдзи.
- Но это очень легко проверить. Просто подставь значение неизвестной, которое у тебя получилось в итоге, и посмотри, сходится ли уравнение.
Тридцать секунд напряжённого пыхтения, и недовольное:
- Оно не сходится! Это какое-то неправильное уравнение.
- Или неправильный ответ. Подставь вместо переменной мой вариант – четырнадцать – и проверь, сойдётся ли оно.
- Сошлось. Но как же так – я решал всё правильно?! Привёл уравнение к стандартному виду, нашёл дискриминант – всё, как говорил Морита-сэнсэй.
- Позволь я взгляну? Эйдзи, в третьей строчке ты поставил плюс вместо минуса, поэтому ответ и получился неправильным.
Тетрадь Эйдзи похожа на своего владельца: яркая обложка, торопливый слегка небрежный почерк, размашистые зачёркивания и заезжающие на поля строчки цифр.
Два раза обведённый номер задания – Эйдзи уже устал заниматься математикой и отвлекался на любые мелочи; похожая на восьмёрку девятка и семёрка, пытающаяся прикинуться то четвёркой, то единицей – он торопился записать пример, чтобы поскорее разобраться с ним и закончить с домашней работой.
- Спасибо! И закрой свою тетрадь.
Фудзи всегда восхищала непосредственность, с которой Эйдзи говорил, что думал. Сидевший рядом с ним шумный подросток был совсем не похож на того, кто пять минут назад сравнивал поражения с чаями и рекомендовал избегать неправильных рецептов в теннисе. Эйдзи органично сочетал в себе серьёзность и смешливость, умение разрядить ситуацию шуткой и дать хороший совет, наивность и понимание самых тонких намёков.
- Зачем?
- Это же очевидно, Фудзи! Если ты её не закроешь, то я просто спишу пример вместо того, чтобы решить его самостоятельно.
- А это не устроит ни тебя, ни Морита-сэнсэя, - закончил фразу Фудзи.
- Тебя, надеюсь, тоже. Ты ведь предложил вместе делать домашнее задание не потому, что считаешь, что один я не справлюсь?
- Ну что ты, - искренне отозвался Фудзи, - мы учимся в одном классе два с половиной года, и этого более чем достаточно, чтобы не думать ничего подобного.
Это было то, что удивило Фудзи в самом начале их знакомства, - нелюбовь Эйдзи списывать. Он охотно одалживал свои тетради всем желающим, но категорически отказывался пользоваться чужими. Лишь пару месяцев спустя в случайном разговоре он признался Фудзи, что после школы планирует поступать в университет, и может рассчитывать только на свои силы – семья просто не в состоянии оплачивать его дальнейшее обучение. Это не означало, что Эйдзи никогда не списывал, просто он по возможности избегал подобных ситуаций. Такое положение дел устраивало Фудзи как нельзя лучше: он всегда решал свои контрольные и тесты раньше всех и теперь мог занять вторую половину урока объяснением непонятных Эйдзи заданий.
У них скопилось немало вырванных из тетради листов, блокнотных страничек и исписанных с обратной стороны распечаток, где объяснения того или иного правила перемежались схемами расстановки игроков в парных матчах, а сухие столбцы цифр – шаржами на команду и одноклассников. Фудзи не знал, что Эйдзи делал с теми записками, что после уроков оставались у него, но сам упрямо не выкидывал свои, а складывал в нижний ящик стола и время от времени доставал всю пачку и наугад вытягивал оттуда что-нибудь, зная, что гарантированно поднимет себе настроение.
- Эйдзи, а что ты делаешь с записками, которыми мы обмениваемся на уроках? - почему-то ему захотелось узнать ответ именно сейчас.
- Захотел перечитать? – понимающе откликнулся собеседник. – Прости, но с собой у меня только самые последние. Обычно запихиваю их в боковой карман сумки, а когда он переполняется – перекладываю в коробку под кроватью.
В подтверждение своих слов Эйдзи пододвинул к себе сумку и принялся рыться в ней. Через секунду с победным «Есть» вытащил ворох листов, смятых по краям, небрежно расправил и принялся разглядывать.
- Смотри, вот это – с триместрового теста по японскому. Кстати, спасибо, что объяснил, как правильно решать третье задание. Эти четыре листа мы исписали на уроках перед последними ранговыми соревнованиями. Помню, я тогда сильно волновался. А вот это – гордость моей коллекции. Не каждый может похвастаться тем, что безнаказанно обменивался записками на уроке Миямото-сэнсэя. Он же выгоняет из класса любого, кто отвлекается на его занятиях.
- Могу я посмотреть? Хочу освежить в памяти те вопросы, которые были важны настолько, чтобы ради их обсуждения мы рисковали вести переписку под внимательным оком Миямото-сэнсэя.
- Поход в боулинг, - ответил Эйдзи, передавая листок, – обменивались информацией о том, что именно там произошло.
- Это был во всех отношениях запоминающийся день.
- Жаль, что ни ты, ни я не смогли насладиться им до конца. – Эйдзи нахмурился, но тут же снова улыбнулся. – Но я и подумать не мог, что на тебя подействует хоть один из соков Инуи.
- Я тоже. Впрочем, рано или поздно это должно было произойти.
- Я так радовался, когда выяснилось, что мы будем в одной команде.
- Боюсь, в тот раз от меня было мало пользы.
- Не говори глупостей, Фудзико! Это же был первый раз, когда ты играл в боулинг. Я так хотел, чтобы тебе понравилось.
- Было весело.
- Ну конечно! Очень весело, особенно все то время, пока ты валялся в отключке.
- Не забывай, до этого я успел сделать один удар.
- И это коренным образом меняет дело, - фыркнул Эйдзи и сразу же добавил. – Решено, после Национального мы идём в боулинг. На этот раз без Оиси и Рюдзаки-сэнсэй! Если им так нравится побеждать нечестно, пусть играют друг с другом!
- От такого приглашения просто невозможно отказаться, - кивнул Фудзи и предложил. – Обсудим подробности за чаем?
*****
- Хорошо, что сегодня нет тренировки, правда? – проговорил Эйдзи, отставив в сторону кружку слишком горячего для него чая.
- Разве перед финалом не стоит использовать любую возможность готовиться к матчам?
- Не в этом случае, Фудзико. В конечном итоге победа всегда определяется на корте. Мы с Оиси обязательно выиграем и станем лучшими на турнире.
- Хотел бы и я чувствовать такую же уверенность.
- Фудзи! Ну конечно, я тоже переживаю и сомневаюсь. Но в этом нет ни малейшего смысла – зачем заранее настраивать себя на поражение? К тому же, вдвоём с Оиси мы непременно справимся! Мы ведь обещали друг другу.
- Это то, что отличает парных игроков от одиночек - поддержка. Вдвоём вы сильнее, чем каждый по отдельности.
- Не говори глупостей! Разве вы с Тэдзукой не дружите точно так же, как мы с Оиси?
- С Тэдзукой? Это немного другое, Эйдзи. Правильнее будет сказать, я восхищаюсь его нацеленностью на победу и решительностью, с которой он к ней идёт.
- Тебе просто нужно с ним сыграть. Мы с Оиси тоже думали друг про друга всякие глупости, но матч расставил всё по местам.
Фудзи невесело усмехнулся. «Я одинаково боюсь и выиграть, и проиграть» - явно не тот ответ, который устроил бы Эйдзи, а другого он предложить не мог. И им уж точно не стать друг для друга поддержкой, теми, на кого можно положиться в трудную минуту. Тэдзука стал опорой для всей команды – невероятное достижение, которым Фудзи искренне восхищался. Но одновременно с этим на его плечи лёг такой груз ответственности, что Фудзи просто не мог добавлять туда ещё и свои проблемы.
Выиграть у него значило стать равным в его глазах, окончательно пробудить к жизни ожидания, которым Фудзи не хотел соответствовать. Тэдзука нашёл свой путь, но ещё не понял, что не стоит насильно вести по нему тех, кому это не даёт радости. То, что приносит счастье тебе, вовсе не обязательно принесёт его тем, кто тебе дорог.
Проиграть же… Матч с Сираиси на многое открыл ему глаза, в том числе и на нехитрую истину – Фудзи терпеть не мог проигрывать. Каковы бы ни были причины: ни специально, ни потому, что соперник сильнее, он не желал ещё хоть раз испытывать подобное.
С утра, проснувшись и без особого удивления поняв, что обычные спокойствие и умиротворённость так и не вернулись, Фудзи только порадовался тому, что не будет тренировки, а, значит, и необходимости как-то реагировать и отвечать на неловкие попытки Кавамуры утешить, бесстрастные расспросы Инуи, нарочито шумное поведение Момосиро, смущённое молчание первокурсников, участливые взгляды Оиси. Фудзи искренне любил свою команду, но иногда ему просто хотелось побыть одному. Или, - с лёгким удивлением отметил он, набирая знакомый номер и надеясь, что у Эйдзи нет планов на день, - в компании одного конкретного человека.
Эта дружба всегда много значила для Фудзи. Больше, чем могли подумать или понять окружающие. Фудзи знал: за его спиной часто шушукались о том, что именно лучший ученик потока нашёл в непоседливом ребячливом Эйдзи. К счастью, этот вопрос ни разу не задали вслух – иначе он просто не знал бы, как реагировать.
Впрочем, для себя Фудзи всегда знал: в Эйдзи его привлекало ровно то, чего не хватало ему самому. Умение в первый же день в новой школе подойти к однокласснику и сказать: «Давай дружить», а после изо дня в день доказывать, что те слова не были пустым сотрясанием воздуха. Бьющая через край искренность, оптимизм и способность парой самых простых слов ободрить любого.
Не раз и не два Эйдзи напоминал ему, что жизнь проще, чем кажется, что из любой ситуации есть выход, что на смену сегодняшним заботам и беспокойству придут радость и довольство. Он встречал капризы судьбы с улыбкой, и она просто не могла не ответить ему взаимностью.
- О чём задумался? – Эйдзи помахал ему рукой.
Фудзи неопределённо качнул головой, не в силах сформулировать, что именно его беспокоило.
- Иногда мне кажется, - продолжил Эйдзи, для пробы сделав маленький глоток из кружки, - большая часть твоих проблем идёт от того, что ты слишком много думаешь.
- Разве можно думать слишком много?
- Тебе это каким-то образом удаётся. Не всё вокруг нуждается в тщательном анализе. Тебе нравится теннис, но, вместо того, чтобы просто наслаждаться этим, ты пытаешься понять, хорошо это или плохо, и, как итог, придумываешь себе несуществующие проблемы. Помнишь, как совсем недавно перед началом Национального чемпионата? – проговорил Эйдзи, вдохновлённый интересом собеседника. Залпом допил чай и, пододвинув кружку Фудзи для добавки, продолжил. – Насчет того, что не можешь играть с полной отдачей, забывать обо всём ради победы? В этот раз ты зашёл настолько далеко, что даже Тэдзуке рассказал!
- Считаешь, не стоило этого делать?
- Ну конечно! Он же верит каждому твоему слову, потому что думает, ты знаешь, о чём говоришь. А ты просто поделился с ним беспочвенными опасениями.
- Хотел бы я, чтобы это было так.
- Неужели и правда считаешь, что ни с кем не играл в полную силу? Значит, просто не попадался соперник, чьё мастерство заставило бы тебя выложиться полностью. Вчера с Сираиси разве ты не был серьёзен, не делал всё возможное ради победы?
- Как у тебя получается раскладывать по полочкам то, что меня ставит в тупик?
- Это потому что ты умеешь думать о других, а не о себе.
- А ты прямо сейчас не занимаешься тем же самым?
- Только потому, что ты мой друг, - нарочито серьёзно отозвался Эйдзи, - даже не надейся, что с тем же рвением я буду решать проблемы малыша или Момо.
- Значит, мне сильно повезло два года назад, когда мы стали друзьями.
- Ты и представить не можешь, насколько, – рассмеялся Эйдзи. – Впрочем, благодарить стоит не меня, а себя самого – ты был первым из класса, у кого я заметил теннисную ракетку.
- Подумать только, если бы не она, ты бы сейчас не сидел у меня, допивая третью кружку чая, и не делился воспоминаниями о начале нашего знакомства.
- Даже не надейся! – моментально отозвался Эйдзи, - никакое отсутствие ракетки не спасло бы тебя от нашей дружбы. И я выпил уже четыре кружки, а не три, и не откажусь от пятой.
- Я рад, что сегодня ты пришёл.
- По-другому и быть не могло! Даже сомневаться не смей!
Фудзи не мог не улыбнуться чужой горячности. У Эйдзи удивительным образом получалось легко и непринуждённо говорить то, на что сам Фудзи не решился бы. Он не только советовал другим вести себя естественно, но и сам поступал точно так же.
- Ну вот опять, - Эйдзи обвиняющее поднял вверх палец, - думаешь, вместо того, чтобы действовать.
- Предлагаешь попробовать твой метод?
- Бери пример с меня, - одобрительно отозвался Эйдзи. – Вместо того чтобы думать, вежливо ли будет взять последнее печенье, я просто беру его и наслаждаюсь, а не бросаю алчные взгляды на тарелку.
- С такими доводами невозможно спорить.
Фудзи отставил в сторону кружку и поднялся на ноги. Обошёл стол и сел на пол рядом с Эйдзи, а потом и вовсе лёг, положив голову спутнику на колени.
Сердце словно сошедшие с ума часы отсчитывало не секунды, а их доли, барабанной дробью отдаваясь в ушах, заглушая все звуки вокруг. Фудзи не услышал бы, позвони кто-нибудь в дверь, даже землетрясение он заметил бы не по шуму и грохоту, а только если бы что-нибудь упало прямо на него. Он не мог и представить, каково это: жить так изо дня в день, каждый раз ставя на кон всё, что имеешь, не проигрывать в голове бесчисленные варианты развития событий, а делать то, чего хочешь, и принимать последствия своих поступков, какими бы они ни были.
Лёгкое, почти невесомое прикосновение чужой руки к волосам стало полной неожиданностью. Фудзи открыл глаза только для того, чтобы встретиться с внимательным взглядом синих глаз, казавшимися почти чёрными из-за зрачка, полностью скрывшего собой радужку. Было непривычно смотреть на Эйдзи настолько близко, на побледневшие губы, плотно сжатую челюсть, чуть обтрепавшийся на концах пластырь, чувствовать, как едва заметно дрожат чужие колени. Не думая, что делает, Фудзи протянул руку и на секунду коснулся тонких пальцев, замерших на его волосах.
Это касание словно послужило сигналом: во взгляд Эйдзи вернулось спокойствие, а на губы – улыбка. Уже без прежней осторожности он продолжил гладить волосы Фудзи, то легонько ероша их, то пропуская сквозь пальцы отдельные пряди.
Фудзи снова закрыл глаза, отдаваясь непривычным ощущениям. Он затруднился бы определить, что именно чувствовал: расслабленность и спокойствие непостижимым образом соседствовали с дрожью в руках и странным напряжением.
Через некоторое время чужая рука, словно осмелев, начала неторопливое путешествие от виска вниз по щеке. Фудзи чувствовал, как едва заметно покалывает кожу там, где ещё миг назад её касались пальцы. Нехитрая ласка посылала волны мурашек по всему телу, заставляла сердце то биться чаще, то снова замирать в предвкушении. Лишь усилием воли Фудзи не открывал глаза, опасаясь, что стоит сделать это, как прикосновения исчезнут, окажутся иллюзией.
Но Фудзи всё равно распахнул глаза, когда то ли случайно, то ли намеренно Эйдзи коснулся его нижней губы. Странное покалывание не исчезло сразу же, как раньше, а только усилилось. Не думая, что делает, Фудзи облизал губы. Пальцы заворожено наблюдавшего за ним Эйдзи замерли, едва заметно подрагивая. И тогда Фудзи решился: окончательно отбросив мысли о том, что может или не может произойти дальше, подался вперёд. Он упал бы обратно, не подхвати его Эйдзи за плечи. Руки, еще миг назад нежно гладившие лицо, крепко держали, не отпуская, не давая упасть. Фудзи сел, развернулся к Эйдзи и сделал то, что давно хотел: перехватил чужие пальцы, сжал тонкие запястья, наслаждаясь яростным биением пульса, и нарочито неторопливо подвинулся ещё ближе, сокращая и без того незначительное расстояние между ними. Даже теперь он не был уверен, поступает ли правильно, не перешагнул ли грань дозволенного, не ведёт ли себя эгоистично, потворствуя лишь своим желаниям. Одновременно хотелось и отпрянуть назад, и одним рывком преодолеть разделявшие их последние несколько сантиметров.
Эйдзи как всегда решил проблему за него. Пробормотал:
- Опять ты слишком много думаешь, Фудзи.
и подался вперёд, на полпути встретив чужие губы своими.
Первый поцелуй получился неловким и каким-то скомканным. Фудзи не был уверен, делает ли он всё правильно, да и Эйдзи, похоже, одолевали те же сомнения. Неожиданно оказалось, что совершенно некуда деть руки, пару раз их носы соприкоснулись, и понадобилась не одна попытка, чтобы избавиться от этой проблемы. Первые несколько секунд ему казалось, что воздух того и гляди закончится, а организм отказывался вспоминать, каково это – дышать через нос.
Но всему можно научиться, и оказалось, что поцелуи даются ему ничуть не труднее тенниса. Не заиграли фанфары, и бравурная барабанная дробь не ознаменовала это событие, просто руки сами, будто умели это всегда, легли на чужую талию, а губы нашли правильный ритм. Фудзи закрыл глаза и действительно перестал думать, отдавшись новым ощущениям, норовившим захлестнуть его с головой. Прошло не меньше минуты, прежде чем он в шоке замер, только сейчас поняв, что за своими эмоциями совершенно забыл об Эйдзи, которому может быть неприятно происходящее.
Впрочем, уже через миг эти опасения были развеяны самим Эйдзи, который, недовольный неожиданной задержкой, перехватил инициативу и с обычным энтузиазмом, с которым подходил к любому вопросу, взял дело в свои руки. Компенсируя недостаток практики энергией, он убедительно доказал Фудзи, что не только не имеет ничего против, но и, наоборот, с большим одобрением относится к происходящему.
*****
Пусть Фудзи и был уверен, что не услышит и треска фейерверков, начни они разрываться у него над головой, простого звука открываемой входной двери оказалось достаточно, чтобы в мгновенье ока отпрянуть от Эйдзи. Глядя на припухшие после поцелуев губы, затуманенный взгляд, растрёпанную одежду, слушая сбившееся дыхание, он мог только надеяться, что сам не выглядел столь же откровенно недовольным тем, что им помешали.
- Наверное, сестра вернулась, - проговорил Фудзи, поразившись тому, как хрипло прозвучал его собственный голос.
- Она сегодня рано, - машинально отозвался Эйдзи.
- Похоже, это мы поздно – уже начало седьмого, - Фудзи отчетливо помнил, что в последний раз, когда он глядел на часы, они показывали три часа дня.
- Тогда мне пора: я обещал быть дома к шести.
- Тебя проводить?
- Ну что ты как маленький, Фудзи! Я с десяти лет хожу по городу один и не вижу причин это менять. Ты же не думаешь, что теперь должен везде встречать меня и провожать, уступать место в транспорте и ждать подарка на День святого Валентина? Я не девчонка какая-нибудь!
- Мне будет позволено проводить тебя хотя бы до входной двери? Или это тоже считается ущемлением твоей мужественности?
- Моя мужественность выдержит это, - Эйдзи лукаво улыбнулся и принялся распихивать тетради и ручки по сумке.
Фудзи едва заметно улыбался, глядя на спутника. Он так и не решился сказать, что предложил проводить Эйдзи до дома вовсе не потому, что думал, будто тот не может за себя постоять, а из сугубо эгоистичных побуждений. Хотелось быть рядом как можно дольше, не расставаться, и болтать обо всём на свете, и как бы невзначай касаться чужой руки, и чувствовать тепло ответного прикосновения. Все-таки умение прямо говорить то, что думаешь, - не то, чему можно научиться за один день. Но Фудзи не сомневался, что ситуация обязательно изменится. В конце концов, с таким учителем как Эйдзи просто невозможно провалить итоговые тесты и остаться на второй год.
Он по-прежнему сидел, рассеяно глядя на расставленные по столу кружки и блюдца, когда зазвонил мобильный телефон. Глядя на знакомые цифры на дисплее и представляя, насколько далеко от дома успел отойти Эйдзи, прежде чем начать набирать его номер, Фудзи не мог сдержать улыбку. Два раза глубоко вдохнул и выдохнул, надеясь, что в голосе не будут слишком уж явно заметны нетерпение и радость, и нажал кнопку приёма.
Пейринг: Фудзи Сюскэ/Кикумару Эйдзи
Автор: Ollyy
Бета: читал и видел флафф - Дима
Рейтинг: PG-15
Жанр: флаффный романс
Саммари: Фудзи решает уравнения, а Эйдзи решает проблемы Фудзи
Предупреждение: Поливанов
Дисклеймер: всем владеет Кономи Такэси
Фик написан на Yaoi Fest для Erring
читать дальше- Хочешь чая? – непринуждённо поинтересовался Фудзи.
Он давно отложил в сторону карандаш, и уже некоторое время молча наблюдал за тем, как Эйдзи воевал с очередным уравнением, периодически отвлекаясь от боевых действий на попытки свериться с тетрадью самого Фудзи. Она была открыта на нужной странице, но лежала так далеко, что Эйдзи не помогало даже хваленое акробатическое мастерство.
- Только не тот, который ты заваривал в прошлый раз! Жасминовый, да? Он был просто ужасен на вкус, почти как соки Инуи.
- Если скажешь об этом самому Инуи, он непременно попросит у меня немного в качестве материала для экспериментов. Говорят, жасминовый чай полезен для здоровья: улучшает зрение, очищает кровь, способствует выведению из организма токсинов, нормализует физиологические процессы.
- Фудзи!
- Хорошо-хорошо, никаких экспериментов. Простой зеленый чай с клубникой удовлетворит твой изысканный вкус?
- Спасибо, - улыбка Эйдзи определённо стоила того, чтобы ради неё вытерпеть несколько чашек слишком сладкого по мнению Фудзи чая.
Фудзи вышел из комнаты, оставив друга наедине с математикой и воспоминаниями о горьковатом привкусе перестоявшего напитка. Спустился на кухню, включил чайник но, вместо того, чтобы достать чашки и печенье, подошёл к окну. Погода резко изменилась – от вчерашнего солнечного спокойствия и безмолвия не осталось ни следа. Ветер шевелил листья деревьев, прыгал по проводам, заставлял немногочисленных прохожих ежиться и кутаться в шарфы и свитера.
Ничто не напоминало о прошедшем дне, и, тем не менее, Фудзи не мог заставить себя не думать о нём. Фрагмент за фрагментом он воскрешал в памяти палящее солнце, приглушённую зелень травы и своё поражение. Не нужно было закрывать глаза, чтобы как наяву увидеть мяч, раз за разом приземлявшийся на его половине корта, чужую чуть снисходительную улыбку, яркую жёлто-зелёную форму и непонятно зачем перебинтованную руку.
Дело было не только и не столько в отсутствии серьёзности, с которой Фудзи предположительно подходил к каждому матчу, а в противнике. Стиль Сираиси диаметрально отличался от его собственного, поэтому проигрыш именно ему заставлял Фудзи снова и снова задавать себе один и тот же вопрос: достаточно ли одного таланта, чтобы идти вперёд. Учеба, теннис, фотография – все, чем бы он ни занимался, давалось настолько легко, что не требовалось прилагать хоть какие-то усилия. Словно играючи он получал высшие баллы в школе, побеждал на кортах, занимал призовые места на олимпиадах, - всё это с извиняющейся улыбкой и уверенностью, что не сделал ничего выдающегося. Как можно серьёзно относиться к тому, что даётся тебе само? Как радоваться победам, которых добился, просто выйдя на корт? Как принимать похвалу учителей, если знаешь, что не просидел за учебниками ни единой лишней минуты?
Талант отбирает самое важное – возможность гордиться достигнутыми результатами. Похвалы тому, что досталось тебе от природы, предназначаются капризам цепочки ДНК, а не тому, кто их принимает. И остается только с тоской, что перебивает даже искреннюю радость за успехи друзей, смотреть на прогресс остальных членов команды, на победы, которых они добились своими собственными силами и упорством.
Но даже эта отстранённость от собственных успехов – не достаточная цена за победу. Ежедневные изматывающие тренировки, часы, проведённые в одиночестве на кортах, многокилометровые пробежки и бессчетное количество отжиманий, подтягиваний и прыжков, как оказалось, перевесят доставшийся задаром талант. Фудзи первым признавал справедливость подобного исхода – ведь побеждать должен достойнейший, а не сильнейший – но воплощение в реальность этого постулата стало для него шоком.
Абсолютно счастливая улыбка Сираиси – улыбка победителя – и протянутая для рукопожатия ладонь, которую хотелось не сжать, а оттолкнуть. Фудзи не ожидал подобных мыслей, корил себя за них, но всё равно не мог смириться с тем, что произошло, забыть и с лёгким сердцем начать подготовку к финалу Национального чемпионата.
- Ты совершенно не умеешь проигрывать.
Фудзи резко обернулся – он не ожидал, что его уединение будет нарушено. На миг подумал, не перевести ли всё в шутку, но одного взгляда на собеседника хватило, чтобы отказаться от этой идеи. Эйдзи нечасто разговаривал с ним так, большую часть времени предпочитая серьёзности беззаботность и беспечность. Но в те редкие моменты, когда решал говорить прямо, не давал сбить себя с мысли до тех пор, пока не высказывал то, что собирался.
- А этому можно научиться? – резче, чем собирался, отозвался Фудзи.
- Нужно учиться всегда побеждать, - Эйдзи легко улыбнулся и продолжил, - а к поражениям можно просто привыкнуть. Точнее, научиться перешагивать через них.
- Звучит красиво.
- Но нереально? Поверь, у поражений гадкий вкус, но они не смертельны.
- Как соки Инуи?
- Как твой жасминовый чай. Нужно выпить не одну чашку, чтобы понять, что он не только горчит, но и согревает. И – как ты там говорил – полезен для зрения, пищеварения и чего-то там ещё?
- На самом деле жасминовый чай очень нежен на вкус и обладает тонким ароматом. – Фудзи против собственной воли улыбнулся. - Просто в тот раз я передержал заварку дольше, чем нужно.
- Тогда в следующий раз просто завари его правильно. Ведь такая возможность есть всегда, Фудзико-тян, - Эйдзи рассмеялся, словно пытаясь компенсировать излишнюю серьёзность своих слов, и добавил, - жду тебя наверху – у меня осталось еще три невыполненных упражнения.
Фудзи с улыбкой проводил взглядом Эйдзи, вихрем взбежавшего по лестнице, и пошёл к шкафчикам, где дожидались своего часа разные сорта чая.
В этот раз он приложит все усилия, чтобы ни у него самого, ни у окружающих не осталось горького послевкусия.
*****
- Ты специально решил последнее уравнение неправильно! - поприветствовал его Эйдзи.
Фудзи закрыл за собой дверь, поставил поднос на стол, посмотрел на строку в тетради, на которую указывал Эйдзи, и только потом ответил:
- И для чего бы я мог это сделать?
- Чтобы я не списывал у тебя, Фудзико-тян.
- А ты списывал?
- Просто проверял, совпадают ли ответы, - с запинкой уточнил Эйдзи.
- И они не совпадают? – уточнил Фудзи, подсаживаясь к столу. Пододвинул к себе тетрадь, глазами пробежал решение и снова поднял взгляд на спутника, дожидаясь ответа.
- Ты ошибся с решением и теперь хочешь заставить меня поверить, что не прав я, - притворно надулся Эйдзи.
- Но это очень легко проверить. Просто подставь значение неизвестной, которое у тебя получилось в итоге, и посмотри, сходится ли уравнение.
Тридцать секунд напряжённого пыхтения, и недовольное:
- Оно не сходится! Это какое-то неправильное уравнение.
- Или неправильный ответ. Подставь вместо переменной мой вариант – четырнадцать – и проверь, сойдётся ли оно.
- Сошлось. Но как же так – я решал всё правильно?! Привёл уравнение к стандартному виду, нашёл дискриминант – всё, как говорил Морита-сэнсэй.
- Позволь я взгляну? Эйдзи, в третьей строчке ты поставил плюс вместо минуса, поэтому ответ и получился неправильным.
Тетрадь Эйдзи похожа на своего владельца: яркая обложка, торопливый слегка небрежный почерк, размашистые зачёркивания и заезжающие на поля строчки цифр.
Два раза обведённый номер задания – Эйдзи уже устал заниматься математикой и отвлекался на любые мелочи; похожая на восьмёрку девятка и семёрка, пытающаяся прикинуться то четвёркой, то единицей – он торопился записать пример, чтобы поскорее разобраться с ним и закончить с домашней работой.
- Спасибо! И закрой свою тетрадь.
Фудзи всегда восхищала непосредственность, с которой Эйдзи говорил, что думал. Сидевший рядом с ним шумный подросток был совсем не похож на того, кто пять минут назад сравнивал поражения с чаями и рекомендовал избегать неправильных рецептов в теннисе. Эйдзи органично сочетал в себе серьёзность и смешливость, умение разрядить ситуацию шуткой и дать хороший совет, наивность и понимание самых тонких намёков.
- Зачем?
- Это же очевидно, Фудзи! Если ты её не закроешь, то я просто спишу пример вместо того, чтобы решить его самостоятельно.
- А это не устроит ни тебя, ни Морита-сэнсэя, - закончил фразу Фудзи.
- Тебя, надеюсь, тоже. Ты ведь предложил вместе делать домашнее задание не потому, что считаешь, что один я не справлюсь?
- Ну что ты, - искренне отозвался Фудзи, - мы учимся в одном классе два с половиной года, и этого более чем достаточно, чтобы не думать ничего подобного.
Это было то, что удивило Фудзи в самом начале их знакомства, - нелюбовь Эйдзи списывать. Он охотно одалживал свои тетради всем желающим, но категорически отказывался пользоваться чужими. Лишь пару месяцев спустя в случайном разговоре он признался Фудзи, что после школы планирует поступать в университет, и может рассчитывать только на свои силы – семья просто не в состоянии оплачивать его дальнейшее обучение. Это не означало, что Эйдзи никогда не списывал, просто он по возможности избегал подобных ситуаций. Такое положение дел устраивало Фудзи как нельзя лучше: он всегда решал свои контрольные и тесты раньше всех и теперь мог занять вторую половину урока объяснением непонятных Эйдзи заданий.
У них скопилось немало вырванных из тетради листов, блокнотных страничек и исписанных с обратной стороны распечаток, где объяснения того или иного правила перемежались схемами расстановки игроков в парных матчах, а сухие столбцы цифр – шаржами на команду и одноклассников. Фудзи не знал, что Эйдзи делал с теми записками, что после уроков оставались у него, но сам упрямо не выкидывал свои, а складывал в нижний ящик стола и время от времени доставал всю пачку и наугад вытягивал оттуда что-нибудь, зная, что гарантированно поднимет себе настроение.
- Эйдзи, а что ты делаешь с записками, которыми мы обмениваемся на уроках? - почему-то ему захотелось узнать ответ именно сейчас.
- Захотел перечитать? – понимающе откликнулся собеседник. – Прости, но с собой у меня только самые последние. Обычно запихиваю их в боковой карман сумки, а когда он переполняется – перекладываю в коробку под кроватью.
В подтверждение своих слов Эйдзи пододвинул к себе сумку и принялся рыться в ней. Через секунду с победным «Есть» вытащил ворох листов, смятых по краям, небрежно расправил и принялся разглядывать.
- Смотри, вот это – с триместрового теста по японскому. Кстати, спасибо, что объяснил, как правильно решать третье задание. Эти четыре листа мы исписали на уроках перед последними ранговыми соревнованиями. Помню, я тогда сильно волновался. А вот это – гордость моей коллекции. Не каждый может похвастаться тем, что безнаказанно обменивался записками на уроке Миямото-сэнсэя. Он же выгоняет из класса любого, кто отвлекается на его занятиях.
- Могу я посмотреть? Хочу освежить в памяти те вопросы, которые были важны настолько, чтобы ради их обсуждения мы рисковали вести переписку под внимательным оком Миямото-сэнсэя.
- Поход в боулинг, - ответил Эйдзи, передавая листок, – обменивались информацией о том, что именно там произошло.
- Это был во всех отношениях запоминающийся день.
- Жаль, что ни ты, ни я не смогли насладиться им до конца. – Эйдзи нахмурился, но тут же снова улыбнулся. – Но я и подумать не мог, что на тебя подействует хоть один из соков Инуи.
- Я тоже. Впрочем, рано или поздно это должно было произойти.
- Я так радовался, когда выяснилось, что мы будем в одной команде.
- Боюсь, в тот раз от меня было мало пользы.
- Не говори глупостей, Фудзико! Это же был первый раз, когда ты играл в боулинг. Я так хотел, чтобы тебе понравилось.
- Было весело.
- Ну конечно! Очень весело, особенно все то время, пока ты валялся в отключке.
- Не забывай, до этого я успел сделать один удар.
- И это коренным образом меняет дело, - фыркнул Эйдзи и сразу же добавил. – Решено, после Национального мы идём в боулинг. На этот раз без Оиси и Рюдзаки-сэнсэй! Если им так нравится побеждать нечестно, пусть играют друг с другом!
- От такого приглашения просто невозможно отказаться, - кивнул Фудзи и предложил. – Обсудим подробности за чаем?
*****
- Хорошо, что сегодня нет тренировки, правда? – проговорил Эйдзи, отставив в сторону кружку слишком горячего для него чая.
- Разве перед финалом не стоит использовать любую возможность готовиться к матчам?
- Не в этом случае, Фудзико. В конечном итоге победа всегда определяется на корте. Мы с Оиси обязательно выиграем и станем лучшими на турнире.
- Хотел бы и я чувствовать такую же уверенность.
- Фудзи! Ну конечно, я тоже переживаю и сомневаюсь. Но в этом нет ни малейшего смысла – зачем заранее настраивать себя на поражение? К тому же, вдвоём с Оиси мы непременно справимся! Мы ведь обещали друг другу.
- Это то, что отличает парных игроков от одиночек - поддержка. Вдвоём вы сильнее, чем каждый по отдельности.
- Не говори глупостей! Разве вы с Тэдзукой не дружите точно так же, как мы с Оиси?
- С Тэдзукой? Это немного другое, Эйдзи. Правильнее будет сказать, я восхищаюсь его нацеленностью на победу и решительностью, с которой он к ней идёт.
- Тебе просто нужно с ним сыграть. Мы с Оиси тоже думали друг про друга всякие глупости, но матч расставил всё по местам.
Фудзи невесело усмехнулся. «Я одинаково боюсь и выиграть, и проиграть» - явно не тот ответ, который устроил бы Эйдзи, а другого он предложить не мог. И им уж точно не стать друг для друга поддержкой, теми, на кого можно положиться в трудную минуту. Тэдзука стал опорой для всей команды – невероятное достижение, которым Фудзи искренне восхищался. Но одновременно с этим на его плечи лёг такой груз ответственности, что Фудзи просто не мог добавлять туда ещё и свои проблемы.
Выиграть у него значило стать равным в его глазах, окончательно пробудить к жизни ожидания, которым Фудзи не хотел соответствовать. Тэдзука нашёл свой путь, но ещё не понял, что не стоит насильно вести по нему тех, кому это не даёт радости. То, что приносит счастье тебе, вовсе не обязательно принесёт его тем, кто тебе дорог.
Проиграть же… Матч с Сираиси на многое открыл ему глаза, в том числе и на нехитрую истину – Фудзи терпеть не мог проигрывать. Каковы бы ни были причины: ни специально, ни потому, что соперник сильнее, он не желал ещё хоть раз испытывать подобное.
С утра, проснувшись и без особого удивления поняв, что обычные спокойствие и умиротворённость так и не вернулись, Фудзи только порадовался тому, что не будет тренировки, а, значит, и необходимости как-то реагировать и отвечать на неловкие попытки Кавамуры утешить, бесстрастные расспросы Инуи, нарочито шумное поведение Момосиро, смущённое молчание первокурсников, участливые взгляды Оиси. Фудзи искренне любил свою команду, но иногда ему просто хотелось побыть одному. Или, - с лёгким удивлением отметил он, набирая знакомый номер и надеясь, что у Эйдзи нет планов на день, - в компании одного конкретного человека.
Эта дружба всегда много значила для Фудзи. Больше, чем могли подумать или понять окружающие. Фудзи знал: за его спиной часто шушукались о том, что именно лучший ученик потока нашёл в непоседливом ребячливом Эйдзи. К счастью, этот вопрос ни разу не задали вслух – иначе он просто не знал бы, как реагировать.
Впрочем, для себя Фудзи всегда знал: в Эйдзи его привлекало ровно то, чего не хватало ему самому. Умение в первый же день в новой школе подойти к однокласснику и сказать: «Давай дружить», а после изо дня в день доказывать, что те слова не были пустым сотрясанием воздуха. Бьющая через край искренность, оптимизм и способность парой самых простых слов ободрить любого.
Не раз и не два Эйдзи напоминал ему, что жизнь проще, чем кажется, что из любой ситуации есть выход, что на смену сегодняшним заботам и беспокойству придут радость и довольство. Он встречал капризы судьбы с улыбкой, и она просто не могла не ответить ему взаимностью.
- О чём задумался? – Эйдзи помахал ему рукой.
Фудзи неопределённо качнул головой, не в силах сформулировать, что именно его беспокоило.
- Иногда мне кажется, - продолжил Эйдзи, для пробы сделав маленький глоток из кружки, - большая часть твоих проблем идёт от того, что ты слишком много думаешь.
- Разве можно думать слишком много?
- Тебе это каким-то образом удаётся. Не всё вокруг нуждается в тщательном анализе. Тебе нравится теннис, но, вместо того, чтобы просто наслаждаться этим, ты пытаешься понять, хорошо это или плохо, и, как итог, придумываешь себе несуществующие проблемы. Помнишь, как совсем недавно перед началом Национального чемпионата? – проговорил Эйдзи, вдохновлённый интересом собеседника. Залпом допил чай и, пододвинув кружку Фудзи для добавки, продолжил. – Насчет того, что не можешь играть с полной отдачей, забывать обо всём ради победы? В этот раз ты зашёл настолько далеко, что даже Тэдзуке рассказал!
- Считаешь, не стоило этого делать?
- Ну конечно! Он же верит каждому твоему слову, потому что думает, ты знаешь, о чём говоришь. А ты просто поделился с ним беспочвенными опасениями.
- Хотел бы я, чтобы это было так.
- Неужели и правда считаешь, что ни с кем не играл в полную силу? Значит, просто не попадался соперник, чьё мастерство заставило бы тебя выложиться полностью. Вчера с Сираиси разве ты не был серьёзен, не делал всё возможное ради победы?
- Как у тебя получается раскладывать по полочкам то, что меня ставит в тупик?
- Это потому что ты умеешь думать о других, а не о себе.
- А ты прямо сейчас не занимаешься тем же самым?
- Только потому, что ты мой друг, - нарочито серьёзно отозвался Эйдзи, - даже не надейся, что с тем же рвением я буду решать проблемы малыша или Момо.
- Значит, мне сильно повезло два года назад, когда мы стали друзьями.
- Ты и представить не можешь, насколько, – рассмеялся Эйдзи. – Впрочем, благодарить стоит не меня, а себя самого – ты был первым из класса, у кого я заметил теннисную ракетку.
- Подумать только, если бы не она, ты бы сейчас не сидел у меня, допивая третью кружку чая, и не делился воспоминаниями о начале нашего знакомства.
- Даже не надейся! – моментально отозвался Эйдзи, - никакое отсутствие ракетки не спасло бы тебя от нашей дружбы. И я выпил уже четыре кружки, а не три, и не откажусь от пятой.
- Я рад, что сегодня ты пришёл.
- По-другому и быть не могло! Даже сомневаться не смей!
Фудзи не мог не улыбнуться чужой горячности. У Эйдзи удивительным образом получалось легко и непринуждённо говорить то, на что сам Фудзи не решился бы. Он не только советовал другим вести себя естественно, но и сам поступал точно так же.
- Ну вот опять, - Эйдзи обвиняющее поднял вверх палец, - думаешь, вместо того, чтобы действовать.
- Предлагаешь попробовать твой метод?
- Бери пример с меня, - одобрительно отозвался Эйдзи. – Вместо того чтобы думать, вежливо ли будет взять последнее печенье, я просто беру его и наслаждаюсь, а не бросаю алчные взгляды на тарелку.
- С такими доводами невозможно спорить.
Фудзи отставил в сторону кружку и поднялся на ноги. Обошёл стол и сел на пол рядом с Эйдзи, а потом и вовсе лёг, положив голову спутнику на колени.
Сердце словно сошедшие с ума часы отсчитывало не секунды, а их доли, барабанной дробью отдаваясь в ушах, заглушая все звуки вокруг. Фудзи не услышал бы, позвони кто-нибудь в дверь, даже землетрясение он заметил бы не по шуму и грохоту, а только если бы что-нибудь упало прямо на него. Он не мог и представить, каково это: жить так изо дня в день, каждый раз ставя на кон всё, что имеешь, не проигрывать в голове бесчисленные варианты развития событий, а делать то, чего хочешь, и принимать последствия своих поступков, какими бы они ни были.
Лёгкое, почти невесомое прикосновение чужой руки к волосам стало полной неожиданностью. Фудзи открыл глаза только для того, чтобы встретиться с внимательным взглядом синих глаз, казавшимися почти чёрными из-за зрачка, полностью скрывшего собой радужку. Было непривычно смотреть на Эйдзи настолько близко, на побледневшие губы, плотно сжатую челюсть, чуть обтрепавшийся на концах пластырь, чувствовать, как едва заметно дрожат чужие колени. Не думая, что делает, Фудзи протянул руку и на секунду коснулся тонких пальцев, замерших на его волосах.
Это касание словно послужило сигналом: во взгляд Эйдзи вернулось спокойствие, а на губы – улыбка. Уже без прежней осторожности он продолжил гладить волосы Фудзи, то легонько ероша их, то пропуская сквозь пальцы отдельные пряди.
Фудзи снова закрыл глаза, отдаваясь непривычным ощущениям. Он затруднился бы определить, что именно чувствовал: расслабленность и спокойствие непостижимым образом соседствовали с дрожью в руках и странным напряжением.
Через некоторое время чужая рука, словно осмелев, начала неторопливое путешествие от виска вниз по щеке. Фудзи чувствовал, как едва заметно покалывает кожу там, где ещё миг назад её касались пальцы. Нехитрая ласка посылала волны мурашек по всему телу, заставляла сердце то биться чаще, то снова замирать в предвкушении. Лишь усилием воли Фудзи не открывал глаза, опасаясь, что стоит сделать это, как прикосновения исчезнут, окажутся иллюзией.
Но Фудзи всё равно распахнул глаза, когда то ли случайно, то ли намеренно Эйдзи коснулся его нижней губы. Странное покалывание не исчезло сразу же, как раньше, а только усилилось. Не думая, что делает, Фудзи облизал губы. Пальцы заворожено наблюдавшего за ним Эйдзи замерли, едва заметно подрагивая. И тогда Фудзи решился: окончательно отбросив мысли о том, что может или не может произойти дальше, подался вперёд. Он упал бы обратно, не подхвати его Эйдзи за плечи. Руки, еще миг назад нежно гладившие лицо, крепко держали, не отпуская, не давая упасть. Фудзи сел, развернулся к Эйдзи и сделал то, что давно хотел: перехватил чужие пальцы, сжал тонкие запястья, наслаждаясь яростным биением пульса, и нарочито неторопливо подвинулся ещё ближе, сокращая и без того незначительное расстояние между ними. Даже теперь он не был уверен, поступает ли правильно, не перешагнул ли грань дозволенного, не ведёт ли себя эгоистично, потворствуя лишь своим желаниям. Одновременно хотелось и отпрянуть назад, и одним рывком преодолеть разделявшие их последние несколько сантиметров.
Эйдзи как всегда решил проблему за него. Пробормотал:
- Опять ты слишком много думаешь, Фудзи.
и подался вперёд, на полпути встретив чужие губы своими.
Первый поцелуй получился неловким и каким-то скомканным. Фудзи не был уверен, делает ли он всё правильно, да и Эйдзи, похоже, одолевали те же сомнения. Неожиданно оказалось, что совершенно некуда деть руки, пару раз их носы соприкоснулись, и понадобилась не одна попытка, чтобы избавиться от этой проблемы. Первые несколько секунд ему казалось, что воздух того и гляди закончится, а организм отказывался вспоминать, каково это – дышать через нос.
Но всему можно научиться, и оказалось, что поцелуи даются ему ничуть не труднее тенниса. Не заиграли фанфары, и бравурная барабанная дробь не ознаменовала это событие, просто руки сами, будто умели это всегда, легли на чужую талию, а губы нашли правильный ритм. Фудзи закрыл глаза и действительно перестал думать, отдавшись новым ощущениям, норовившим захлестнуть его с головой. Прошло не меньше минуты, прежде чем он в шоке замер, только сейчас поняв, что за своими эмоциями совершенно забыл об Эйдзи, которому может быть неприятно происходящее.
Впрочем, уже через миг эти опасения были развеяны самим Эйдзи, который, недовольный неожиданной задержкой, перехватил инициативу и с обычным энтузиазмом, с которым подходил к любому вопросу, взял дело в свои руки. Компенсируя недостаток практики энергией, он убедительно доказал Фудзи, что не только не имеет ничего против, но и, наоборот, с большим одобрением относится к происходящему.
*****
Пусть Фудзи и был уверен, что не услышит и треска фейерверков, начни они разрываться у него над головой, простого звука открываемой входной двери оказалось достаточно, чтобы в мгновенье ока отпрянуть от Эйдзи. Глядя на припухшие после поцелуев губы, затуманенный взгляд, растрёпанную одежду, слушая сбившееся дыхание, он мог только надеяться, что сам не выглядел столь же откровенно недовольным тем, что им помешали.
- Наверное, сестра вернулась, - проговорил Фудзи, поразившись тому, как хрипло прозвучал его собственный голос.
- Она сегодня рано, - машинально отозвался Эйдзи.
- Похоже, это мы поздно – уже начало седьмого, - Фудзи отчетливо помнил, что в последний раз, когда он глядел на часы, они показывали три часа дня.
- Тогда мне пора: я обещал быть дома к шести.
- Тебя проводить?
- Ну что ты как маленький, Фудзи! Я с десяти лет хожу по городу один и не вижу причин это менять. Ты же не думаешь, что теперь должен везде встречать меня и провожать, уступать место в транспорте и ждать подарка на День святого Валентина? Я не девчонка какая-нибудь!
- Мне будет позволено проводить тебя хотя бы до входной двери? Или это тоже считается ущемлением твоей мужественности?
- Моя мужественность выдержит это, - Эйдзи лукаво улыбнулся и принялся распихивать тетради и ручки по сумке.
Фудзи едва заметно улыбался, глядя на спутника. Он так и не решился сказать, что предложил проводить Эйдзи до дома вовсе не потому, что думал, будто тот не может за себя постоять, а из сугубо эгоистичных побуждений. Хотелось быть рядом как можно дольше, не расставаться, и болтать обо всём на свете, и как бы невзначай касаться чужой руки, и чувствовать тепло ответного прикосновения. Все-таки умение прямо говорить то, что думаешь, - не то, чему можно научиться за один день. Но Фудзи не сомневался, что ситуация обязательно изменится. В конце концов, с таким учителем как Эйдзи просто невозможно провалить итоговые тесты и остаться на второй год.
Он по-прежнему сидел, рассеяно глядя на расставленные по столу кружки и блюдца, когда зазвонил мобильный телефон. Глядя на знакомые цифры на дисплее и представляя, насколько далеко от дома успел отойти Эйдзи, прежде чем начать набирать его номер, Фудзи не мог сдержать улыбку. Два раза глубоко вдохнул и выдохнул, надеясь, что в голосе не будут слишком уж явно заметны нетерпение и радость, и нажал кнопку приёма.
@темы: авторский фик, Фуджи/Кикумару, яой, PG-13, Сейгаку, романс
-
-
12.07.2008 в 22:47-
-
12.07.2008 в 23:28Спасибо большое)))) Мне жутко приятно, что он понравился))) и тогда, и сейчас)))
-
-
13.07.2008 в 11:52Замурмурмурмурчательно! Нежно, красиво и правдиво. В такое и хочешь, и можешь поверить.
Получила большое удовольствие! Спасибо!
-
-
13.07.2008 в 12:05Спасиииибо) Мне очень-очень приятно, ага)))
-
-
13.07.2008 в 16:15чудесно
отличные диалоги
-
-
13.07.2008 в 19:12Спасибо)) Правда-правда)))
И помни про наш уговор, ага
-
-
14.07.2008 в 02:07какой уговор?)...
-
-
14.07.2008 в 02:38Ты помнишь и без моих напоминаний, ага